Великое Нечто

— Заткнись! Я уничтожу тебя, свинья! — закричала Лирда.

Не помня себя от гнева и боли, она схватила с земли грабли и бросилась на чудовище. Майстрюк ждал ее. Шары его медленно снижались, замыкая полукруг. Они вытягивались и нетерпеливо подрагивали к предвкушении добычи. «Седьмой шар, седьмой шар…» — нарастал низкий гул. Но Лирда ничего уже не слышала и не видела, она думала только о том, как вонзит зубья граблей в мягкую материю шара, а остальное уже не важно…

У Лирды для майстрюка готов был и другой сюрприз. На бегу она перестраивала молекулярную структуру своей формы, чтобы самой стать бомбой и разлететься в ослепительной вспышке, когда майстрюк схватит ее. Она погибнет, но отомстит чудовищу!

Дворняга прыгнула сзади и сшибла ее с ног. Подбежавшая Дымла прижала к своей груди голову Лирды.

— Успокойся! Он только этого и добивается! Хочет, чтобы ты сама пошла к нему в лапы.

— Пусти меня! Я взорву его и себя! Мой конец будет и его концом!

— И концом нашего рода, не забывай! Ты последняя, кто сможет познать Великое Нечто! Последняя из живых мрыгов!

Но Лирда плохо слышала ее. Такой всепоглощающей ненависти, как к этому майстрюку, она не испытывала никогда и ни к кому. А майстрюк словно нарочно старался раздразнить ее все больше и больше. Он парализовывал жертву, заставляя ее забыть обо всем и переступить черту здравого смысла. К шару, бывшему недавно Грзенком, подплыл еще один и принял очертания женской особи мрыга с маленьким золотистым обручем на правом щупальце.

— Узнала? Я твоя прабабушка Дымла… Это то, что стало со мной. Когда ты станешь шаром, мы будем вместе: ты, Грзенк и я! — сказало чудовище мертвенно-равнодушным голосом, некогда таким знакомым и родным.

Лирда застыла в оцепенении. Это было невероятно: никто из мрыгов не подозревал, что космический стервятник сохраняет память своих жертв. Мертвая материя помнила все свои прошлые превращения и весь накопленный ею за жизнь опыт. Одна надежда, что опыт и память, сохраняемые шарами, были исключительно плотскими. Материя помнила, как она ела, спала, совокуплялась, помнила боль и наслаждение — но ничего иного для нее не существовало.

Майстрюк не мог видеть Бнурга и Дымлу, стоявших теперь рядом с Лирдой, — материя видит только материю, Иллюзорных миров для нее не существует. Это Лирда поняла, когда Дымла вскочила и помчалась навстречу чудовищу.

Дымла словно окунулась в зыбкое мягкое тесто, прошла свою бывшую материю насквозь, а майстрюк даже не заметил ее. Голос, убеждавший Лирду встать и подойти к нему, нисколько не изменился.

— Слейся со мной, и ты станешь седьмым шаром! Ты будешь вместе со мной и бабушкой — ты спасешь нас. Ты не представляешь, как нам плохо без тебя! — молил, жалобно кривя рот, шар-Грзенк.

Он принял облик Чингиза Тамерлановича Батыева и пополз к Лирде по воздуху на окровавленных коленях. Это было ужасное и жалкое зрелище, сердце у Лирды замирало от боли.

Шарри и Бобби звонко лаяли на майстрюка. Досадуя, что они ему мешают, пожиратель ударил псов силовым лучом. Собак подбросило, перекувырнуло и, как тряпичных кукол, забросило за сарай.

Это было ошибкой пожирателя. Безжалостный удар отрезвил Лирду еще и потому, что его нанес именно тот шар, который только что был Грзенком.

Лирда, незаметно приближающаяся к майстрюку, теперь вздрогнула и в ужасе попятилась к дому.

Поняв, что внушение не удалось, и боясь потерять преимущество, все шесть шаров майстрюка разом бросились на девушку. Но в момент, когда шары должны были ее настигнуть и сомкнуться, Лирда вдруг исчезла. На земле осталась лежать лишь ее пустая одежда.

«Неужели добыча ушла в Микромир?» — всполошился майстрюк.

Из Микромира нет возврата, и всякий попадающий туда остается там навечно. Микромир подчинен своим собственным законам, главный из которых — закон постоянства форм. Майстрюку пришлось бы долго скитаться по его клеточным лабиринтам, прежде чем он нашел бы свою жертву.

Но тут по дороге, разбрызгивая грязь, в сторону леса молнией промчался быстрый легкий гепард с пятнистой шкурой. Майстрюк бросился в погоню, но его шары явно уступали жертве в скорости. С каждой секундой гепард уносился все дальше.

Вдруг из-за поворота, слово по заказу пожирателя, выскочил мотоцикл. На мотоцикле, пригнувшись к рулю, ехал белобрысый парень без шлема. Майстрюк сбил его силовым ударом, так что парень перелетел через руль и шлепнулся в грязь. Мотоцикл упал и запрыгал по дороге, колеса его продолжали вращаться. В ту же минуту точно такой же белобрысый парень, как тот, что барахтался сейчас в грязи и тряс головой, ничего не понимая, прыгнул в седло и помчался за гепардом. На лбу парня сверкал единственный яркий глаз.