Великое Нечто

Видя, что большая кошка уже близко от леса, майстрюк прибавил газу и понесся наперерез по скошенному полю. Два шара, составлявшие ноги мотоциклиста, отделились от чудовища, оставив на сиденье только вцепившийся в руль обрубок, и взмыли над полем, направляясь по следу хищника. Мотоцикл, подскакивая на ухабах, мчался вперед.

Пожирателю почти удалось отрезать гепарда от леса, и два его шара-наблюдателя стали пикировать на него сверху, но гепард резко свернул, сделал огромный прыжок в сторону и, перескочив через ограду выгона, ушел в ельник.

Хищник сгоряча направил мотоцикл следом. Колесо зацепило выгонный столб. Мотоцикл перевернулся.

Обрубок стремительно вылетел из седла, но уже в полете его туловище распалось на отдельные шары. Низко пикируя над лесом, чудовище высматривало среди деревьев спину бегущего гепарда. Но вскоре тот затерялся в зарослях. Шары, в азарте гнавшиеся за добычей, собрались в цепочку. Скользкая гусеница из шести сегментов медленно поползла по воздуху по направлению к Гнилому болоту.

Головной сегмент гусеницы, имевший в основе пространственно-определительный шар, извивался. Его телепатические окончания реагировали то на один, то на другой участок леса. Но пока добыча передвигалась с такой скоростью, что уследить за ее перемещениями майстрюк не мог. Он бросался в одно место, но гепард оказывался уже в другом.

Пожирателя утешало, что ни одно живое существо не способно долго выдержать такой сумасшедшей гонки. Очень скоро новая форма Лирды выбьется из сил, и тогда он ее убьет.

Примерно в то же время Корсаков и Бурьин возвращались из леса после неудачных поисков.

Тропинка, петляя, завела их в ельник. Земля тут была посыпана густым ковром хвои, сквозь которую не пробивалось ни травинки. Нижние колючие ветви загораживали проход так, что приходилось пробираться под ними чуть ли не ползком.

— Зачем здесь тропинка? Какой дурак, интересно, здесь ходит? — удивился Бурьин. Корсаков хмыкнул, предоставив Никите самому отвечать на свой вопрос.

— Знаешь пословицу? В березовом лесу хочется жениться, а в еловом удавиться.

— Жениться и удавиться — одно и то же. — Бурьин с досадой обломил сухую ветку. — Эй, ты чего?

Внезапно Алексей остановился и напряженно впился взглядомв крошечное пятнышко, мелькавшее между тесно стоявшими еловыми стволами.

— Ты видел? Что-то желтое и пятнистое!

Бурьин насмешливо покосился на него:

— Тогда жираф. Кто у нас еще желтый и пятнистый?

— Да вот же! Смотри!

Из-за поваленного дерева выглянула морда большой кошки. К приятелям, крадучись, направился гепард. Уши у негобыли прижаты, туловище напряжено, а на худой спиненад лопатками поигрывали связки мышц. В кошачьих, с золотистыми зрачками глазах гепарда светилась некая мягкая задумчивость.

С ловкостью самца гориллы Никита сломал сухую елку и, выставив ее острый конец вперед, попятился. Когда гепардподошел близко, Бурьин сделал выпад и пуганул его елкой. Гепард удивленно остановился.

— Отходим, только медленно, не спеша, — прошептал Корсаков, ощущая, что хищник внимательно, будто бы даже с тоской и тревогой, смотрит на него.

Приятели долго пятились, пока наконец гепард не скрылся.

— Да, — стирая со лба пот, произнес Никита, после того как они отдышались. — Мы с тобой явно не мцыри. Это была не рысь?

— Рысь меньше. И у нее кисточки на ушах. Это был гепард… Бедняга, как он здесь оказался? Сбежал из зоопарка?

— Или свалился с луны, — расхохотался Никита, не подозревая, насколько близок к истине.

Гепард некоторое время трусил на небольшом расстоянии от приятелей, а потом остановился и прилег под разлапистой елью. «Не узнали. Даже он не узнал, — подумала Лирда. — Впрочем, так и должно было произойти. Земляне настолько приучили свой глаз видеть не внутреннюю сущность, а внешнюю форму, что это отразилось на свойствах их мышления».

Вспомнив о майстрюке, Лирда сотворила нескольких гепардов-фантомов и пустила их бегать по лесу. Один из этих фантомов забежал в центр Пскова и был там застрелен, еще двоих уничтожил майстрюк, а последний фантом оказался настолько приспособленным к местным условиям, что даже где-то задрал козленка.

Хотя новая форма Лирды была легкой, быстрой и ловкой, она тяготилась ею. Ей снова хотелось вернуться к прежней форме девушки, к которой она успела так привязаться. Даже странно, насколько сильным бывает порой притяжение формы. Можно подумать, что все они, вся древняя цивилизация мрыгов когда-то населяла планету, подобную этой, и каждый из них принадлежал к одному из многочисленных ее видов: прадедушка Бнург был собакой, Дымла — роковой женщиной или гетерой, а Грзенк — орланом-белохвостом… Но мало ли что придет в голову гепарду!