Дочь самурая

Огражденная соснами усадьба состояла из нескольких зданий и возвышалась на скалах, словно форт. Стоя на обзорной дорожке, можно было рассмотреть ее сверху. Они взобрались туда по крутой тропинке, на которой Лола совсем запыхалась. Пробравшись через заросли, вышли на песчаный участок, кое-где поросший вереском. Стены усадьбы и фасады с закрытыми ставнями рдели под заходящим солнцем. Параболическая антенна выделялась на шиферной крыше. Ингрид подошла к скале. Семья все еще была на пляже. Мать махала двум мальчикам, оставшимся на острове, сеттер поддерживал ее своим тявканьем. Мальчики переправились, неся на голове свернутую одежду. Вода доходила им до самых подмышек. Они бросились к матери, которая уже протягивала им полотенца. Она стала растирать младшего.

Лола предложила пройтись. Они подождали, когда солнце скроется в Ла-Манше, затем повернули обратно к машине, чтобы ехать в гостиницу. Лола позвонила Виржини и рассказала ей об истории с Кернелем, чтобы она продолжала поиски в этом направлении. Потом позвонила Диего. Адама Нона нашли на улице спящим на скамье неподалеку от больницы. Груссе отпустил его после того, как больничный персонал подтвердил, что он находился в Святом Фелиции, когда погибла Алис. Антуан Леже нашел ему пристанище в муниципальном диспансере. Адам сбежал оттуда, не выдержав скученности и необходимости спать в общей палате. Тогда Диего разрешил ему вернуться в «зону X», пока не найдется что-нибудь получше. Антуан Леже навещал его в сопровождении своей собаки. Он надеялся вернуть его к нормальной жизни. Приводить в больницу животных было запрещено, и приходилось хитрить. Психоаналитик считал, что его далматинец действует на Адама успокаивающе. Лола попыталась убедить Диего, что в Бретани им не угрожает никакая опасность, подтвердила, что Монтобера видели в Канкаль, но найти его пока не удается.

Ингрид была в нерешительности. Вызвано ли это усталостью после еще одного дня поисков, или нестихавшим ветром, или тем беспокойством, которое она замечала в Лоле, хотя бывший комиссар не решалась о нем заговорить? Пытаясь взять себя в руки, она предложила найти уютное местечко, чтобы провести там вечер. Лола сказала, что они могли бы дойти пешком до Сен-Сервана и поужинать в ресторане, где скрылся Кернель, закончив свои поставки.

Им пришлось идти против ветра, вдоль крепостных стен, подождать, пока корабль минует шлюзы. Ингрид думала о мальчишках, которым пришлось зайти в воду по самые подмышки, чтобы добраться до своей семьи. И она представила, как маленькие Ролан и Карин делают то же самое, чтобы поиграть на пляже Жиг.

— О чем думаешь, Ингрид?

— О детях, которых застигает прилив.

Добравшись до порта Сен-Сервана, они взобрались по лестнице, выбитой в прибрежной скале, поднялись по тропе, ведущей к «Вьё Малуэн». Лола с улыбкой обернулась: ветер доносил до них аппетитные запахи. Разочарование могло сравниться только с их нетерпением. В ресторане не было свободных мест.

На обратном пути в порт Лола выглядела хмурой и продрогшей. Она замедлила шаг возле пришвартованных лодок. Их корпуса поскрипывали под порывами ветра. Ингрид казалось, что она молча ей в чем-то признается. Она измотана физически и морально. Она соскучилась по своим близким. Дело Бонен погрязло в бесплодных поисках. Они добрались до края земли и до грани своих возможностей в состоянии, близком к опустошенности. Оставалась лишь слабая надежда — вырвать правду у Монтобера, словно вырвать ядовитые зубы у змеи, спрятавшейся под камнем на бескрайних просторах скалистого берега.

Хлопнула дверь. Из дома вышел человек с собакой на поводке. Человек и собака ушли вдаль. Ингрид вновь почувствовала легкое головокружение, испытанное возле шлюза. Она подняла гальку и бросила в воду. В лунном свете по воде расплывались серебряные круги. Ингрид снова бросила камешек. Потом еще один. Ее тело, словно заряженное электричеством, страдало без занятий в «Супра-Джим». Наконец она убрала руки в карманы и успокоилась. Лола, стоявшая неподвижно во время этого сеанса психологической разрядки, предложила пойти поесть мидий в любой забегаловке. Они пошли в сторону бистро и снова встретили человека с собакой, возвращавшегося домой. И тут Ингрид осенило:

— Собаки не залаяли, Лола!

— Ты о чем, Ингрид? Это новое происшествие на Тайване?

— Я о пляже. И о семействе с сеттером. Дети заигрались на острове и забыли о начинающемся приливе. Они должны были бы всполошить сторожевых собак. Виржини же сказала нам, что по воскресеньям слышно, как они лают!