Дочь самурая

— Я знаком с ней еще по колледжу. Элен ничем не блистала, но отец ее был депутатом. Карьера ей была обеспечена. Потом короткая опала из-за той истории с зараженной кровью. Ее отпустили. В этой стране… политикам прощают все, даже… если они по-настоящему влипли. Но если деловой человек допустит одну-единственную ошибку, ему… крышка.

Он замолчал. Его лицо было болезненно бледным.

— Ты о своем отце? — спросила Лола, чтобы дать ему встряхнуться.

— Его друзья обращались с ним, как с зачумленным, враги топили его. А он был… человеком чести, он ушел красиво.

Его лицо покрылось испариной. Все-таки Ингрид здорово приложила его утюгом. Лола налила ему стакан воды и помогла напиться.

— Вернемся к делу твоей жизни. Может, пояснишь?

— Мы хотели заснять Симона… под кайфом. И угрожать… Элен.

— Чем угрожать?

— Тем, что продадим пленку телевидению.

— Ты думаешь, хоть один французский канал стал бы портить себе репутацию историей о молодом наркомане? Это какой-то подержанный Уотергейт.

— Есть иностранные каналы. Некоторые… не постеснялись бы высмеять кандидатку в президенты. И Элен это… сразу поняла бы.

— Поняла бы? Ты хочешь сказать, что это не сработало?

— Именно.

— Почему же?

— Из-за дурости… Алис.

— Она в этом участвовала?

— Мирей и она… должны были… развлекать Симона.

— Давая ему наркотики?

— Да, а парню пришлась по вкусу идея переспать разом с Мадонной и Бритни. Алис все испортила. Она забрала… пленку и предупредила Элен Плесси-Понто.

— Так вот почему ваш министр выступила в прямом эфире, — задумчиво проговорила Ингрид. — Теперь у вас и вправду все, как у нас.

— Да, глобализация идет во всех направлениях, — вздохнула Лола.

Как мог он поверить, что высокопоставленный чиновник такой закалки, как Плесси-Понто, даст собой манипулировать? Уступит одинокому игроку, у которого нет за душой ничего, кроме надменности и двух девчонок?

— Когда это произошло?

— Полгода назад.

— Где пленка?

— Алис сказала, что уничтожила ее. Все равно… она больше не представляла никакой ценности.

Мирей была готова на все ради Монтобера. Но Алис? Почему она ввязалась в такую сомнительную историю? Лоле вдруг показалось, что волны, омывавшие остров, промыли ей мозг.

— Алис не знала.

— Не знала… о чем? — спросил он, словно это был последний вопрос, который он мог задать, прежде чем впасть в многовековой сон.

— Что это был сын Плесси-Понто.

— Вы правы… мадам Жост.

— Симон сам сказал ей, кто он. Так? Наверняка хотел ее потрясти. Конечно, Алис сразу все поняла.

— Мгновенно.

— Она не хотела участвовать в этой безумной затее. Потому что она была далеко не так глупа, как ты думал. Так ты убил ее за это?

— Зачем это мне? Когда ты проиграл… нужно уметь это признать.

— Как твой отец? Разница в том, что человек с принципами, как ты мне его описал, никогда не убил бы старика ради двух картин и убежища.

Он ничего не ответил, глядя куда-то вдаль на бушующие за окном волны.

— Ты хотел бежать в Англию или Ирландию, — продолжала Лола. — И вызвал проводника.

«Ты ждешь его уже несколько дней. У тебя нет сил. Ты говоришь, что не убивал девушку. Откуда нам знать?» Она изменила тактику.

— Расскажи мне о той вечеринке в заброшенном здании, о типе, с которым ты подрался. Это произошло из-за Симона Плесси-Понто?

— Что за тип?

— По словам Мирей, янки.

— Не представляю.

— Обе девушки были в очаровательных нарядах из жидкого латекса. И было море наркотиков. Люди элегантные смешивались со всякой швалью, как говорили, когда я начинала службу в полиции.

— Не припоминаю.

— Ты часто использовал дуэт Мадонна-Бритни?

— Эту идею я приберегал для Симона. Он видел их выступление безо всякого подвоха… И не мог его забыть. Я ждал… своего часа.

У Лолы вдруг потеплело на душе. Я приберегал идею. Значит, Алис обычно в этом не участвовала? Значит, она предпочитала Папуа-Новую Гвинею Флориде, каноэ — «роллс-ройсу»?

— Но Мирей говорила мне о каком-то президенте-генеральном директоре немецкой фирмы?

— Тогда была одна Мирей. Алис… участвовала… только однажды, ради Симона. И ничего не вышло.

— А цветы, шампанское, розовое печенье, роскошная ванна? — настаивала Лола. — Все это было в «Астор Майо». По-моему, все это в твоем стиле.