Айсберг

Крейг покрутил головой, явно пытаясь разглядеть в небесах малейшие признаки погони:

— А сможет ли база нас защитить? Мэтт повернулся к нему:

— Ты знаешь об «Омеге» больше, чем любой из нас, мистер репортер. Какой там контингент военных моряков?

Крейг пожал плечами:

— Мне не сообщили ничего конкретного по поводу базы… Просто сказали по-быстрому собрать вещи, а потом посадили на первый рейс «Аляска эрлайнз» из Сиэтла.

Мэтт задумался. Во всяком случае, там должна была быть подлодка с экипажем и, возможно, подразделение охраны самой полярной станции.

— Ладно, — сказал он вслух, — кто бы там ни был, им придется дать нам приют на время снежной бури. А мы их тем временем заставим нас выслушать. Поверят они нам или нет — это уже другой разговор. Хотя я подозреваю, что убедить их в правдивости нашей истории после событий в Прадхо-Бее будет нелегко.

Дженни кивнула:

— Хорошо, мы так и сделаем. Во всяком случае, пока не разберемся получше в том, что происходит на станции.

Джон, смотревший в окно из своего кресла, сообщил:

— Вижу какие-то постройки красного цвета градусах в двух к северу.

Дженни скорректировала курс полета.

— Думаешь, это уже станция? — спросил Крейг.

— Не уверена. Эти строения находятся милях в шести от координат, которые ты мне дал.

— Такие данные мне сообщили в редакции.

— Течения, — встрял в разговор Мэтт. — Не зря же эту станцию называют дрейфующей. Странно, что она не оказалась еще дальше от указанной точки. Информация Крейга должна быть уже недельной давности.

Дженни направила самолет в сторону красных построек. Подлетев поближе, они рассмотрели широкую полынью невдалеке от базы. Стальные столбики были вбиты в лед на берегу. «Швартовочные тумбы для подлодки», — догадался Мэтт, хотя самой лодки в полынье видно не было. За полыньей он насчитал пятнадцать красных бараков, похожих на утепленную версию армейских палаточных казарм. В центре небольшого поселения на высокой мачте развевался американский флаг.

— Теперь мы хоть знаем, что это американская база, — с облегчением сказал Крейг, пока самолет делал вираж над постройками.

— Я больше чем уверен, что мы добрались до места, — пробормотал Мэтт.

Рядом с базой в линию выстроились несколько снегоходов и тягачей. Одна колея вела от полыньи к постройкам, а другая, хорошо накатанная, уходила в ледяную пустыню.

«Интересно, куда это они так часто повадились ездить?» Прежде чем он сумел рассмотреть повнимательнее уходящую к горизонту дорогу, Дженни завершила круг над базой и зашла на посадку.

Несколько фигур в парках выскочили из построек и уставились в небо. Они, должно быть, услышали гул самолета и решили посмотреть, что за редкие посетители потревожили их покой в глуши ледового царства. Мэтт немного успокоился, увидев, что куртки их ярких цветов — зеленые, красные, желтые и голубые. Такие цвета обычно носят те, кто хочет, чтобы их видели издалека. «Слава богу, ни на одном из них нет белой парки», — подумал он, вспоминая недавнее столкновение с наемниками.

Дженни выпустила закрылки, зафиксировала посадочные полозья и начала плавный спуск на ледяную площадку к северу от базы.

— Не забудьте пристегнуть ремни, — предупредила она.

«Оттер» нырнул вниз. Мэтт схватился за поручни кресла. Через секунду самолет выровнялся, коснулся лыжами поверхности и затрясся в скольжении по неровному льду. Мэтту казалось, что от сильной тряски у него выпадут пломбы из зубов.

Дженни сбросила обороты и подняла закрылки. Самолет стал быстро терять скорость, и вибрация почти прекратилась.

Крейг в заднем ряду вздохнул с облегчением.

— Добро пожаловать в самое сердце Северного Ледовитого океана, — сказала Дженни и, развернув самолет, направила его к видневшейся неподалеку базе.

— Северный Ледовитый океан, — повторил за ней Крейг, с подозрением оглядывая окрестности из окна кабины.

Мэтт понимал его состояние. После пережитой три года назад трагедии он сам с недоверием относился ко льду. Кажущаяся абсолютно твердой поверхность могла в любой момент провалиться под ногами. Стоит лишь на мгновение забыть об осторожности… отвернуться…

Мэтт продолжал крепко держаться за поручни кресла, вглядываясь в окно самолета. Вокруг расстилалось воплощение его персонального ада — не полыхающая огнем земля, а бесконечная ледяная пустыня.