Чем черт не шутит

– Ну, правильно. Петикарпов, он же Иван-Рыбак, вынул мемори-карту из камеры и сунул в карман. Хотя при допросе и не смог объяснить смысл своих действий. До недавних пор мемори-карта сия хранилась среди вещей, изъятых у гражданина Петикарпова при аресте.

– А сейчас?

– Сейчас она у меня. И, знаешь что, Каштаков?.. Я готов ее тебе отдать.

Я едва не задохнулся от восторга.

– Вячеслав Семенович! Вы и представить себе не можете, насколько я вам благодарен!

– Не меня благодари, – полковник Малинин понизил голос. – Меня попросил об этом наш общий знакомый, – пауза, – Сергей Викентьевич очень радеет за московский туристический бизнес. Я же не стал возражать, поскольку, скажу тебе честно, Каштаков, мои молодцы несколько раз просмотрели все записи на этой мемке. Сперва от начала к концу, потом в обратную сторону. И не нашли там ровным счетом ничего интересного. Понимаешь? Абсолютно ни-че-го! Обычная любительская съемка. Туристы стараются запечатлеть все, что попадается на глаза. Вот так-то, Каштаков. Не знаю, рад ты этому или нет, но, в любом случае, с тебя причитается.

– В любое время, Вячеслав Семенович, – совершенно искренне заверил я Малинина. – Когда мне к вам за мемкой заехать?

– Не, заезжать ко мне не стоит. У нас тут сегодня… Ну, в общем, дел полно. Я ее тебе с курьером пришлю. Будет у тебя через сорок минут.

– Огромное вам спасибо, Вячеслав Семенович!

– Соломона поблагодарить не забудь. Бывай, Каштаков.

И, как обычно, не дожидаясь ответа, Малинин нажал кнопку отбоя.

Какое-то время я стоял и ошарашенно слушал доносящиеся из коммуникатора, а, может быть, из далеких, неведомых глубин вселенной, короткие гудки.

Затем я выключил коммуникатор, сел за стол и налил себе чашку чая.

Чай был все еще горячий. А вот бутерброды остыли.

Но мне было все равно.

Странная штука под названием жизнь в очередной раз выкинула коленце, перевернув все с ног на голову.

Через сорок минут мемори-карта будет у меня в руках, и дело можно будет считать закрытым.

Или же еще нет?

Похищенное найдено. Убийца Макака пойман и посажен за решетку. Но по-прежнему для нас оставался загадкой таинственный заказчик похищения, которого разыскивали святоши и демоны. И мне жутко хотелось знать, кто он такой и зачем он всем им нужен?

Но кто мог дать мне ответы на эти вопросы?

Только я сам.

Проблема, однако, заключалась лишь в том, что продолжение истории могло оказаться слишком непредсказуемым и опасным. Как сказал в свое время великий Император Ху: «Если слишком долго всматриваться в бездну, то, в конце концов, в нее свалишься».

Глава 17

Мне не терпелось поделиться новостью с друзьями. Но я все же закончил завтрак. И только после этого спустился в офис.

Лоя и Анс были уже на месте. И, расположившись за столиком в приемной, мило о чем-то болтали. Быть может, обсуждали вчерашний поход в китайскую закусочную. Если так, то говорили они, конечно, не о еде, а о том, как неумело я обращаюсь с палочками. Почему я так подумал? Потому что при моем появлении Лоя бросила на стол два карандаша, которые она держала в руке. Зачем, скажите мне на милость, нужно брать в руку сразу два карандаша?

Ладно, я сделал вид, что ничего не заметил. Тем более что есть палочками я, на самом деле, не умею. Зато у меня есть, чем огорошить своих партнеров по бизнесу.

– Лоя! – Я прицельно кинул шляпу на вешалку. – Будь добра, детка, найди мне полное досье на Игоря Геннадиевича Петикарпова.

Лоя удивленно вскинула бровь. Но спросила только:

– В какой базе искать?

– Криминал.

Я оттянул рукав и посмотрел на часы. До прибытия курьера из НКГБ оставалось чуть меньше двадцати минут.

– И кто такой этот Игорь Геннадиевич Петикарпов? – поинтересовался Анс, когда мы остались вдвоем.

– Он также известен под псевдонимом Иван-Рыбак. Пишется через черточку.

– А также, Рыбка, Рыбчинский и Фишер. Родился в тысяча девятьсот восьмидесятом. Не женат. Трижды судим. За карманную кражу, квартирную кражу и покушение на убийство. Последний раз вышел из тюрьмы восемь месяцев назад. – Лоя вручила мне распечатанное досье. – Оно лежит практически в свободном доступе.

Меня интересовала не биография Петикарпова, а его фотография.

Снимок на первой странице досье, датированный прошлым голом, был настолько отчетлив и выразителен, что не оставалось никаких сомнений в том, что Иван-Рыбак – это не маскирующийся под ангела человек, наблюдавший за Макаком в ГУМе. Когда смотришь на подобные лица, невольно склоняешься к мысли о том, что Ломброзо в своих выводах был не так уж неправ.