Месть

Руки его были пусты, но кулаки сжаты.

Кто этот человек, сомневаться не приходилось.

? Где Адель? ? спросил я.

Дуайт Хэндфорд находился не больше чем в трех ярдах от меня и медленно приближался. Я повернулся к нему лицом. При том, что я стоял на второй ступеньке лестницы, наши головы были точно на одном уровне. Даже в сумерках я мог видеть, что у него бегающие глаза серо-голубого цвета.

? Ты ведь макаронник? ? спросил он.

? А ты деревенщина, ? ответил я.

? Хорошее начало разговора.

Он подошел ближе. Между нами оставалось уже меньше ярда.

? Итальяносы понимают только кулаки.

? А крестьяне умеют ими размахивать, ? сказал я.

? Я вовсе не дурак, даго, ? сказал он. ? Я поддам тебе ровно настолько, чтобы ты понял, что я не шучу. А потом ты скажешь мне, где Берил. Я увижусь с ней и сделаю так, что она уедет из города. А ты перестанешь искать Адель и задавать вопросы.

? Откуда ты знаешь, что я ищу тебя? ? спросил я.

? Ты спрашивал очень у многих, ? ответил он, приблизив свое лицо к моему. ? Где она?

? А если я не скажу, ты меня убьешь? ? спросил я.

? Может быть.

? Так вот, я не скажу, ? проговорил я.

Он пристально посмотрел мне в глаза:

? Ты не боишься.

? Нет.

? А почему?

? Тебе не понять. Наверное, я сам не знаю. Иногда мне кажется, что я приехал сюда, чтобы сидеть в кресле, смотреть, старые кассеты, обедать в «ДК» и умирать.

? Ты законченный идиот.

? Не знаю. Я думал об этом. Вообще-то вряд ли, но, может быть, ты и прав. Думаю, что на самом деле все гораздо сложнее.

? Посмотрим, ? произнес Хэндфорд, ударяя меня правым кулаком в живот.

Я начал падать, держась за перила. То, что было у меня в желудке, чуть не выплеснулось наружу. Он метил мне под дых, но слегка промахнулся.

? Где Берил? ? спросил он опять. ? Я неглупый парень. Я только хочу, чтобы меня оставили в покое. И чтобы Адель оставили в покое. Она моя, и я оставлю ее у себя и буду заботиться о ней сам.

? Ты сильно о ней позаботился, ? проговорил я, оседая на ступеньки и отпуская перила, чтобы схватиться за живот. ? Она уже торгует собой на Трэйле.

Он стоял надо мной, уперев руки в бока, и качал головой.

? Для тебя все очень просто, ? сказал он. ? Ты же ни черта не знаешь!

Я кивнул. Говорить как-то не хотелось.

? Тогда я скажу, ? продолжал он. ? Весь смысл в том, чтобы оставаться в живых и делать то, что хочется, не попадаясь в лапы закона. Человек живет, потом подыхает, и нет над ним никакого Бога. Ты понял?

Я снова кивнул.

? А то, что козлы вроде тебя говорят, что я делаю нехорошо, ничего не меняет. Это все дерьмо собачье. Если бы Бог не хотел, чтобы я делал то, что делаю, он бы давно отправил меня к чертям.

? Приятно, когда тебя лупит блестящий философ, хоть и маньяк, ? сказал я, с трудом удерживая рвоту.

? Макаронина, ? сказал он, ? в последний раз тебя спрашиваю: где Берил? Отвечай быстро и говори правду, если не соскучился по больничной койке ? в лучшем случае. Ты читал «Конюшню Лониган»?

? Нет, ? ответил я.

? Там описано как раз то, что я собираюсь с тобой сделать. Если протянешь до утра, найди и почитай.

Собрав последние силы, я вскочил и ударил его головой в лицо. Он с мычанием покачнулся, а меня опять бросило на ступеньки. Я хотел бежать в сторону «ДК», но оказалось, что ноги меня не слушаются. Хэндфорд сделал движение в мою сторону. Чтобы предвидеть, что произойдет через секунду, богатого воображения не требовалось.

Но ничего не произошло, потому что из-за моей машины вышел какой-то человек. Дуайт Хэндфорд остановился. Человек направлялся к нам. У него была фигура борца, низкого круглого борца. Он был почти лыс и имел скучающий вид. На нем были брюки, спортивная куртка и белая рубашка без галстука.

? Гуляй отсюда, ? сказал ему Хэндфорд.

Человек в спортивной куртке подошел еще ближе.

? У нас с итальяшкой свои дела, ? сказал Хэндфорд. ? Семейные разборки, как в кино по телику. Знаешь такое слово? Се-мей-ные.

Из носа у Хэндфорда лилась ручьем кровь, но он даже не подносил руки к лицу.

? Я тоже итальянец, ? сказал подошедший. ? И я не люблю, когда нас называют нехорошими словами.

? Гуляй отсюда, ? повторил Хэндфорд сквозь зубы.

? Гулять будешь ты, ? отвечал мужчина, ? или я разнесу тебе башку.

С этими словами он вытащил пистолет.

? Да кто ж ты такой? ? спросил Хэндфорд.

? Я дядя с большой пушкой, ? ответил мужчина. ? И если ты сделаешь шаг в сторону Фонески, с яйцами можешь проститься. А еще лучше ? сделай шаг ко мне. Если не хочешь неприятностей, делай так: назад, в темноту, и к черту.