Дата собственной смерти

– Слушаю, – буркнул он недовольно.

– Это Антипова, – прохрипела трубка.

Инков скривился: «О боги!»

Звонила главная бухгалтерша «Древэкспорта». Трудно было себе представить, особенно по контрасту с только что просмотренным сном, объект менее сексуальный – и внешне, и по роду занятий. Антипова была дамочкой глубоко за шестьдесят, глыбообразной, с волосами на подбородке. Она непрерывно курила сигареты «Парламент» и говорила оттого хриплым басом. Впрочем, деловые ее качества: быстрота ума, умение ускользать от налогов и прятать деньги в «левых» фирмах – были настолько очевидны, что с ее неприглядной внешностью мирился даже сибарит старший Конышев – а уж Инкову сам бог велел.

– Что там у вас, Вероника Львовна? – досадливо буркнул Инков.

Глянул на часы. Два ночи.

– У меня есть новости, – кокетливо прохрипела трубка.

– Ну?!

– Вы там, надеюсь, сидите?

– Вообще-то я уже сплю.

– Много спать вредно.

– Что за новости в два часа ночи?

– А я, между прочим, еще на рабочем месте. И спешу вам сообщить одно известие. Только не падайте.

– Ну.

– Конышев продал свою долю «Древэкспорта». Я только что узнала.

– Конышев?! – не понял, тем более со сна, Инков. – Продал?! Он же мертв!

– Ну да, мертв, – хрипло забулькала трубка. – Сейчас. А за два дня до смерти – продал. Всю свою долю, подчистую.

Инков почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то вниз. Во рту появился неприятный кислый привкус. «Господи, да что же это? – промелькнуло в голове. – Выходит, все старания напрасно?»

– Кому продал? Зачем? – с оттенком отчаяния проговорил он.

– Ну, зачем продал, этого я вам не скажу, – сипло расхохоталась бухгалтерша, – ибо знать не знаю. А вот кому продал – могу поведать. Только что сама получила подтверждение, потому и на работе кукую. Знаете, в одном банке только что кончились присутственные часы, и мой контрагент сумел, наконец, выйти со мной на связь.

– Какие еще присутственные часы?! Ночь на дворе!

– Они – и банк, и мой контрагент – находятся в другом часовом поясе, Михаил Вячеславович, – хрипло рассмеялась Антипова. Она, видимо, наслаждалась растерянностью и плохой сообразительностью зама директора.

– Ах да. – Инков потер лицо рукой. – Ну и что?

– Продал наш бывший шеф свои акции некой компании «Трэйд фоти файв». Всю свою долю в «Древэкспорте» продал, до копеечки.

– Что за «Трейд фоти файв»?

– Компания зарегистрирована в оффшорной зоне, на Каймановых благословенных островах. Счет держит в банке «Гран Кайман бэнк».

– А куда Конышев дел деньги за проданные акции?

– Догадайтесь с трех раз.

– Не знаю я. Давайте без загадок, Вероника Львовна. И так тошно.

– Деньги поступили на счет оффшорной компании «Деметрис», зарегистрированной на Кипре.

– Кто ей руководит? Кто там главный?

– Ну, знаете ли, – хрипло забулькала Антипова, – мои связи хотя и широки, и даже, в определенном смысле, безграничны, но в данном случае ничем вам помочь не могу.

– О боже! – простонал Инков. – Да как же он мог? Без вашего ведома! Или вы – знали?

– Ничегошеньки не знала, дорогой Михаил Вячеславович. Уверяю вас.

– Вы же у нас главбух? Или уже нет? – с язвительной досадой проговорил Инков.

– Ну, мой дорогой! Данную сделку он мог совершить и без моего ведома. Он продал свою личную собственность. Оформил сделку купли-продажи – и тю-тю.

В голосе бухгалтерши Инкову послышалось торжество.

– Да вы как будто рады, Вероника Львовна! – воскликнул он.

– Господь с вами, Михал Вячеславыч, – укоризненно произнесла она.

– А можете вы выяснить: кто стоит за фирмой-покупателем? Что это за «Деметрис»? Кому он принадлежит?

Антипова хрипло расхохоталась.

– Что вы, товарищ Инков! Я же вам не Интерпол, не ЦРУ какая-нибудь!

– И что ж теперь делать? – растерянно, словно мальчик, выдохнул в трубку Инков.

– Лично я сейчас возьму такси, – поведала бухгалтерша, – вернусь домой, выпью сто пятьдесят коньячку и завалюсь спать. И вам советую.

– У меня голова кругом идет… – пожаловался гренадерше-бухгалтерше Инков. – Что нам с вами вообще-то делать?

– Вы имеете в виду: в глобальном смысле? – сипло хмыкнула Вероника Львовна. – Не иначе, скажу я вам: сидеть на службе тихо и ждать со дня на день новых хозяев.

Антипова сладко зевнула и отрубилась.

Инков растерянно нажал на «отбой». Спустил ноги с кровати.

От того, что его разбудили среди ночи, голова была тяжелой. Сердце после разговора с бухгалтершой бухало в груди. Ясно, что после таких известий не уснуть.