– Погодка разгулялась…
– Старики дождь обещают, – осторожно напомнил Ингвар.
– Ну, старики не всегда угадывают. Пора дать людям отдохнуть.
– Соколиную охоту? – встрепенулся Ингвар.
Он всегда был большим любителем соколиной охоты, у него были лучшие сокольничьи. Странно, сейчас сердце не застучало чаще. Он натужно вообразил себе, как сокол срывается с руки, взмывает в небо и стремительно догоняет птицу, бьет на лету… Увы, сердце продолжало тукать ровно, будто капли осеннего дождя по подоконнику.
Хуже того, он знал почему. Еще хуже, чувствовал, что сердце начинает стучать только в определенном случае. И боялся признаться даже себе, что уже не знал, кто из них пленник.
– Я не люблю охоту, – ответил Олег, поморщившись. Ингвар с раскаянием вспомнил, что князь ни разу не был на охоте, хотя не было ему равных ни в стрельбе из лука, ни в метании копья. – Просто хочу проехаться по киевским лесам… Хочу ехать целый день, не встречая врагов. Хочу заодно погостить в твоем загородном тереме.
Ингвар ощутил беспокойство. Он не был в загородном доме года два. А за последние пять лет заезжал разве что с полдюжины раз. В последний раз отвез туда пленницу. Сам удивился запустению, но, как всегда, махнул рукой. Мужчины не должны обращать внимание на такие мелочи.
Олег смотрел зорко:
– Не готов?
– Да все дела, – пробормотал Ингвар. Он отвел взор. – Дела…
– Эх, не понимаешь… Мы зачем себе Русь творим на новом месте? Чтобы нужда в городских стенах отпала вовсе! Чтобы люди могли селиться хоть в лесу, хоть в поле, хоть на болоте – и ни одна двуногая тварь не смела тронуть! Вчера еще каждый не то что за городской стеной, за крепкими ставнями отсиживался!.. Да еще и дверь на ночь бревном подпирал. А теперь некоторые уже ставни на ночь не закрывают, ленятся. Нужды нет. Ни воров, ни татей.
– Знаю, сам ночной охраной год заведовал, – пробормотал Ингвар.
– А теперь еще и пределы Руси раздвигаем для того, чтобы везде кончилась брань между соседями! Чтоб можно было ставить дом вдали от городских стен, чтобы никто не пришел и не порушил, чтобы была уверенность в дне завтрашнем, чтобы могли сеять, зная, что урожай соберут они же…
Ингвар уронил голову. Разве не для того он с карающим мечом вторгался в пределы враждующих племен, истреблял старейшин, порой устилал трупами поля?
– Я буду ждать тебя в загородном доме, князь, – пообещал он. – Убедись, что мир везде.
– А селяне?
– Свободны. Я никого не давлю поборами.
– Щади народ, – повторил Олег с нажимом. – Дай встать на ноги. Себе в ущерб, но налоги пока не бери. Пусть закрепятся на новых для них землях. Пусть соберут хоть три-четыре урожая!.. А нам хватит дани с тех, кто присоединяться к нам не желает. Надо будет, еще кого-нибудь из богатых соседей примучим.
– Когда желаешь пожаловать?
Олег задумался:
– Да чего откладывать? Сегодня… нет, сегодня поздно, завтра и загляну к тебе. Посмотрим, как ты устроился.
Он говорил спокойно, но Ингвар ощутил угрозу. Олег всеми силами раздвигал пределы Руси, теперь хочет видеть результаты своего труда. А их видел не в данях и захваченных в полон, а в прекращении распрей в пределах Руси. По его замыслу, мечи должны обнажаться только на границах да еще дальних заставах. А вся Русь – это сплошное засеянное поле с золотой пшеницей, города и села со счастливым народом, тучные стада. Всякий, кто мешал его планам, становился врагом.
– У меня все мирно, – повторил Ингвар.
– Завтра увидим, – пообещал Олег, в голосе прозвучала зловещая нотка. – А сейчас кликни воевод. Они бражничают внизу. Надо будет продумать, как лучше наладить полюдье. Много несправедливости предвижу в эту зиму… Надо установить, с кого сколько, а больше – ни-ни!
Ингвар скривился. С побежденных почему не взять вдвое? Они должны оплатить и расходы на войну. Это только справедливо. Покорись сразу, не было бы похода против них, сражений, сирот с обеих сторон.
– Я сейчас вернусь, – пообещал он. – Одна нога здесь, другая там!
Он сбежал вниз, прислушался на ходу. Воеводы и знатные бояре все еще гуляют, орут песни. Княжьи пиры затягиваются надолго. Для князя удобно: воеводы под рукой, можно призвать и на совет, можно дать наказ и сразу отправить на заставу богатырскую. А что расходов больше, так их оплачивают покоренные. Чем больше противятся, тем больше платят. Они сами содержат тех, кто их усмиряет огнем и мечом…