Ингвар и Ольха

– Это правда? Ты… цела? Или щадишь меня?

Она опомнилась, вскрикнула:

– Ингвар… но как ты смог? Уходи… он собрал полную корчму людей. Здесь у него сорок богатырей, и каждый из них… Сейчас ворвутся. Беги! Беги, Ингвар!

Он прижал ее к груди, жадно целовал, гладил по голове, потом, опомнившись, снова опустил на ложе. Она слабо сопротивлялась, все хватают и тащат в один и тот же угол, а она все никак не решится расстаться с невинностью.

– Ингвар, беги! – повторила она настойчиво. Слезла, морщась, на пол, отыскала убитого своим клинком, выдернула нож. Глаза Ингвара расширились. Он, кажется, только сейчас заметил, что убитых больше, чем он сразил, и в глазах, устремленных на Ольху, было восхищение, смешанное с каким-то другим чувством.

«Только бы и он не счел меня медведицей, – подумала она в страхе. – Не выношу, когда сперва напиваются, потом лезут».

– В корчме полно их людей, – сказала она настойчиво. – Не понимаю, как ты сумел.

– Это было нетрудно, – ответил он со злостью, – я убью Рудого!

– Да-да… Ингвар, что с Павкой?

– Перестань, – поморщился он. – На нем заживет как на собаке. Кости целы. А за побои и раны получает пять серебряных гривен за лето. А когда заживет, я его разорву своими руками!

Она попыталась высвободиться из его объятий:

– Ингвар! Обещай ничего ему не делать! Это я обманула, заставила поехать со мной!

– Перестань, Ольха.

Она сопротивлялась в его руках:

– Нет! Пока не скажешь…

Он шепнул ей в ухо:

– Все по-другому, Ольха. Павка знал, на что идет… И Рудый знал. Это все дело рук проклятого Рудого. Я чуть не убил его, когда он сказал, когда оправдывался.

В распахнутую дверь потянуло гарью. Пахло горящим маслом, ветошью, деревом. Ольха встревожилась, со второго поверха бежать через горящий поверх не просто, Ингвар зло отмахнулся:

– Погасят. Рудый народу привел как муравьев. Эх, ухватить бы мне его за горло.

Он с мечтательным выражением в глазах стиснул кулаки. Ольха спросила непонимающе:

– Рудый?

– Ну да, – ответил он тоскливо. – Это все штучки проклятого Рудого. Рассчитал точно, змей подколодный! Нарочито проиграл Студену, попросил в залог твои драгоценности… твои-твои!.. ты, чистая душа, согласилась, чтобы спасти этого… его ли нужно спасать? Его топить надо. Его брось в самую середку океана с привязанной к ногам скалой, он и оттуда выплывет со щукой в зубах! Даже я, как и все русы, – бесхитростный младенец рядом с Рудым, а что уж говорить про невинных славян, не видавших коварного Царьграда?

У нее голова шла кругом. Значит, Рудый все делал нарочито? Смотрел ей в глаза и лгал?

– Ненавижу, – сказала она искренне. – Я его ненавижу!

– Как и я, – ответил он сурово. – Как он мог? Да плевать на самый крупный заговор – подумаешь, разоблачил! – если тебе из-за этого хотя бы прищемят палец. Я его вызову на двобой.

Ее плечи зябко передернулись. Рудый тоже был оберуким. И, говорят, никому еще не уступал в бою.

– Я сама с ним поговорю сперва, – сказала она.

Он еще держал ее в руках, когда послышались голоса, тяжелые шаги множества ног. Через проем шагнул Рудый, в его руках было по мечу. С обоих клинков щедро стекала кровь. Шлем носил следы ударов, а булатные пластины на груди и плечах прогнулись.

– Прости, – возопил он с порога отчаянным голосом, – но Студена я сам пришиб… не утерпел.

Глаза его с тревогой смотрели в лицо Ольхи. Ингвар поднялся с ужасным ревом:

– Да как ты посмел!

Рудый, как заяц, скакнул назад, выставил перед собой трясущиеся ладони:

– Не до смерти!.. Сам связал, держу для тебя. Или для княгини.

На лице его был ужас, он трясся, шлепал губами, зубы выбивали дробь. Ольха ощутила, как ее губы сами собой начали растягиваться в улыбку. Рудый, хитрый, как Симаргл, никак не хочет выглядеть серьезным и величавым. А Ингвар рядом с ним проигрывает.

– Прекратите! – закричала она. Поднялась, задержала дыхание от боли в боку, но не подала виду, Ингвар и так вне себя. – Студен проговорился, что его люди уже окружили великого князя. Его хотят убить.

Ингвар подхватил меч, оглядывался растерянный, одной рукой поддерживая Ольху. Рудый сразу посерьезнел:

– Там Асмунд… он бдит. Что еще сказал? Эй, приведите Студена!

Гридни, толкаясь, бросились прочь. Ингвар заорал бешено:

– Это все твои штучки!