Ингвар и Ольха

Ингвар обнял Бузину чуть крепче, погладил по голове. И опять она ахнула, ждала иного. Ольха видела, что бедная девка прямо лезла на него, как древесная лягушка на дерево, но он вынужденно краем глаза следил за своим полоном, потому у бедной ничего не получилось. «Боится, что сбегу даже здесь, – поняла Ольха с презрением. – Сколько копий вокруг меня, руки связаны, а он следит налитыми кровью глазами!»

– Ладно, ладно, – сказал он торопливо. – Мне надо к Олегу. Он здесь?

– Наверху, – ответила Бузина обиженным, как у ребенка, голосом.

– Мне надо с ним повидаться.

Отрок подхватил поводья коня, Ингвар кивнул своим дружинникам на Ольху. Древлянскую княгиню тут же подхватили, как куль с мякиной, и, цепко придерживая за локти, потащили к крыльцу. Девушка, которую звали Бузина, попробовала идти рядом с Ингваром, хваталась за его плечо, но тот бойко взбежал по ступенькам, почти задевая бедром перила, и ей пришлось отстать.

Лишь вдогонку она крикнула:

– Полонянку куда отдашь?

– Князь решит, – отозвался он, не оборачиваясь.

– Если что, я бы взяла. У меня одна челядница захворала и померла.

– Князь решит, – повторил он торопливо.

Русы стражи сдвинулись перед дверью в терем. Они были с Ингвара ростом, но в тяжелых панцирях выглядели как железные башни. Шлемы были с личинами, сквозь прорези недобро поблескивали светлые глаза северян. Ольха впервые видела шлемы с личинами, ей стало страшно, словно дверь загородили не люди, а железное отродье Ящера.

– В чем дело? – потребовал Ингвар.

– Кто таков? – проревел страшный голос. – К кому? По какому делу?

– Ингвар Северный, – ответил он зло. – К Олегу. По делу. Пора бы запомнить, черт бы вас побрал, хотя бы воевод! Вот возьму вас супротив древлян…

Русы не двигались, но Ольха видела их ладони на рукоятях мечей и боевых топоров. И понимала, что такие гиганты могут двигаться очень быстро. А передний сказал все тем же ревущим, как тур, голосом:

– Я один побью все их племя. А ты жди, когда князь изволит выйти. Захочет – молвит тебе слово.

Ингвар мгновенно пришел в ярость:

– Ах ты, чурбан!

Его ладонь со стуком упала на рукоять меча. Никто не видел, как тянул из ножен, только сверкающая полоса прорезала воздух, раздался лязг. Воин пошатнулся, начал сползать по стене. Один рог на его шлеме был срублен.

Другие выхватили оружие, но тут за спиной Ольхи прогремел могучий рев, перед которым голос стража показался ей писком комара:

– Всем стоять!

С огромного, как гора, коня соскочил Асмунд. Каменные ступени потрескивали и вминались в землю под его тяжелыми шагами. Он хлопнул по плечу Ингвара. Тот нехотя бросил меч в ножны, кивнул на стражей:

– Откуда таких набрали?

– Молодняк. Прибыл недавно. Из Руси… Теперь уже Старой Руси. Тебя еще не видели.

– Так какого черта здесь? – буркнул Ингвар. – В лесу есть дело.

– Там их побьют сразу. А тут оботрутся, местные обычаи узнают. Русов мало, Олег их бережет.

Стражи на этот раз расступились почтительно. Асмунд повел Ингвара и Ольху в терем. Павка что-то крикнул вдогонку, но его не расслышали. Ольха шла, держа связанные сзади руки выпрямленными, отчего ее спина была невольно выпрямлена гордо, хотя она вовсе не старалась, а грудь вызывающе выпячивалась. Она чувствовала на себе горящий взгляд Ингвара, тот даже задевал стену, стукался о вбитые в стену светильники.

Ольха стиснула зубы, чтобы не вскрикивать и не ахать от восторга, как лесная дурочка. Лестница широка, под ногами толстый ковер диковинного узора, ноги по щиколотку утопают в мягком ворсе. Везде ярко, это ж сколько надо лучины… нет, здесь масляные светильники, свет ярок, а запах приятно щекочет ноздри. Не бараний жир, как в ее тереме в Искоростене, а странное заморское масло, от запаха которого дышится легче, а кровь быстрее бегает по усталому телу.

По два руса стояло у входа на каждый поверх. Их троих останавливали, выпытывали, кто да к кому, а когда в конце коридора показалась массивная дверь, украшенная золотыми львами, оленями, единорогами, то стражи остановили даже Асмунда:

– А ты кто?

Ингвар рассвирепел:

– Асмунд, я не знаю, что здесь стряслось. Видать, долго меня по лесам носило. Но мне это не нравится! – Он выхватил меч. – Я к князю Олегу, непонятно?

Оба стража разом закрылись щитами. Блеснули смертью топоры. Голоса из-под личин звучали глухо, неразборчиво, но непреклонно: