Великое избaвление

— Ее лучший наряд? — уточнил Линли.

— Да, насколько мне известно.

Линли начал догадываться о том, почему деревня упорно не признавала, что девушка могла совершить это преступление. Все добытые им факты противоречили этому страшному предположению. Хейверс с застывшим выражением лица вернулась с папкой в руках. Линли принялся перелистывать документы, хотя заранее знал, что не найдет там того, что ему нужно. Так и вышло.

— Черт его побери! — подавленно пробормотал он, оглядываясь на Хейверс. — Нис не привез результаты анализа этих пятен.

— Он должен был сделать анализ, правда? — сказала Хейверс.

— Конечно, он его сделал. Но он не намерен отдавать результаты нам. Не хочет облегчать нам задачу. — Линли еще раз негромко выругался и уложил платье обратно в картонную коробку.

— Что же делать? — спросила Хейверс.

Линли знал, что делать. Ему понадобится помощь Сент-Джеймса, его точный, тренированный ум, выработанные неустанным трудом быстрота и надежность. Понадобится лаборатория, чтобы быстро провести необходимые анализы, и нужен эксперт, которому он мог бы всецело доверять. А значит, чего бы это ему ни стоило, придется обратиться к Сент-Джеймсу.

Линли уставился на стоявшую у его ног картонку и попытался отвести душу, проклиная ричмондского полицейского, Уэбберли ошибся, думал он. Не следовало ему подключать меня к этому делу. Нис чересчур хорошо разгадал этот намек. Я — напоминание о его единственной серьезной ошибке.

Какой же выход? Можно передать дело другому инспектору Скотленд-Ярда. Макферсон по первому требованию явится в Келдейл и за пару дней наведет тут порядок. С другой стороны, Макферсон занят расследованием подвигов Потрошителя. Нельзя же отрывать его от столь важного дела лишь потому, что Нис не в состоянии примириться с собственной неудачей. Что еще? Можно позвонить Керриджу. Как-никак Керридж — непосредственный начальник Ниса. Но вовлекать в дело Керриджа, предоставляя ему шанс отомстить Нису за дело Романив, было бы еще глупее тем более что и Керридж не располагает результатами лабораторных исследований. Керридж исходит ненавистью к Нису и готов в любой момент с ним разделаться. Эта ситуация сама по себе могла довести до сумасшествия. Оскорбленное самолюбие, человеческие слабости, потребность в мести — все смешалось воедино. Линли просто тошнило от этого.

Чья-то рука поставила перед ним стакан, Он поднял глаза и встретился взглядом со спокойным взглядом Стефы.

— Глоточек «Оделл» вам не повредит. Он усмехнулся;

— Выпейте и вы, сержант.

— Нет, сэр, — ответила Хейверс. Он ожидал, что она, как всегда, укроется за своим «я при исполнении», но Барбара неожиданно добавила: — Если вы не возражаете, я закурю.

Он протянул ей свой золотой портсигар и серебряную зажигалку.

— Прошу вас. Барбара прикурила.

— Неужели она нарядилась, чтобы отрубить папочке голову? Бессмыслица какая-то.

— Не совсем, — возразила Стефа.

— То есть?

— Воскресенье. Она шла в церковь.

Линли и Хейверс сразу же оценили значение этих слов. Однако…

— Но ведь его убили в ночь на воскресенье! — сказала Хейверс.

— А Роберта поднялась утром, надела праздничное платье и стала ждать отца. — Линли глянул на сложенное в картонной коробке платье. — Дома его не было, и девушка решила, что отец отлучился по хозяйству. Она нисколько не волновалась — знала, что он вернется вовремя и они вместе отправятся в церковь. Наверное, он ни разу в жизни не пропустил воскресную мессу. Но отец все не возвращался, и она начала беспокоиться. Она пошла поискать его.

— И нашла его в хлеву, — подхватила Хейверс. — Но каким же образом на платье попала кровь?

— Наверное, она была в шоке. Она приподняла тело, уложила к себе на колени.

— У него не было головы! Как она могла…

— Потом она опустила тело на пол и осталась сидеть там, пока ее не нашел отец Харт.

— Так почему же она сказала, что убила его?

— Этого она не говорила, — возразил Линли.

— То есть как?

— Она сказала: «Я сделала это. И я не жалею». — Голос Линли звучал все уверенней.

— По-моему, это и есть признание.

— Это не признание в убийстве. — Линли осторожно провел пальцем по пятну на платье, прикинул расстояние между брызгами на юбке, одном мы можем быть уверены.

— В чем же?

— Роберта прекрасно знает, кто убил ее отца.

Линли проснулся внезапно, как от толчка. Утренний свет струился в комнату, ложась тонкими полосами на пол и кровать. Легкий ветерок играл занавесками, через открытое окно доносились радостные голоса птиц и отдаленное блеяние овец. Ничего этого Линли не замечал, Он лежал в постели, погрузившись в глубокое, безнадежное отчаяние. Неутолимое желание жгло его. Он хотел повернуться на бок и прижать ее к себе, хотел увидеть ее пышные волосы на подушке, хотел увидеть, как сомкнутые веки берегут ее сон. Он хотел нежными ласками разбудить Дебору, ощутить губами и языком, как согревается, разгорается в порыве страсти ее кожа.