Ледяное сердце не болит

– Рисую на тебя еще две палки, – меланхолически бросил зубр, вытащил изо рта дотлевшую сигару, яростно раздавил ее в пепельнице и добавил против фамилии Полуянова две черточки.

– Почему сразу две?

– Потому что это сложный японский электронный механизм, – раздельно проговорил маэстро. – Сломаешь ценное редакционное оборудование – оплатишь, согласно КЗОТу, его стоимость в тройном размере. Вопросы есть?

– Никак нет, лорд-хранитель старой железяки! – выпучил глаза Полуянов.

– Договоришься у меня, – пробурчал мэтр, протягивая Диме прибор в яркой коробке. – Правила пользования внутри. Английским, я надеюсь, ты в объеме церковно-приходской школы владеешь.

Яволь, майн фюрер! – вытянулся во фрунт Полуянов. – Данке шен! Ауфвидерзеен! – повернулся через левое плечо и строевым шагом вышел из кабинета Колесникова.

Короткий разговор со старшим товарищем, традиционное журналистское зубоскальство пошли ему на пользу. Неотвязные мысли о том, как там Надежда, отступили.

И все равно: ощущение, что ему следует очень спешить, не отпускало.

Вернувшись в свою комнатенку, Дима зажег свет.

Светились высокие окна типографии напротив. Там уже вовсю печатался завтрашний номер – провинциальный вариант. (Номер, предназначенный для Москвы и области, подпишут к печати только в десять вечера.) Из вентиляционных шахт поднимались дымы, серебристые в свете фонарей.

Дима достал из коробки прибор. Подумаешь, сложный электронный механизм – на наушник обычного телефона наворачивается кольцо-микрофон. Два проводка идут от него к прибору величиной с сотовый. На приборе две лампочки – красная и зеленая. Зеленая, значит, горит, когда собеседник говорит правду, красная вспыхивает, когда он начинает врать.

В инструкции огромными буквами пропечатано:

ВАЖНОЕ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ! ВЫ ДОЛЖНЫ СООБЩИТЬ СВОЕМУ СОБЕСЕДНИКУ О ТОМ, ЧТО ПОЛЬЗУЕТЕСЬ НАСТОЯЩИМ ПРИБОРОМ!

«Как же, сейчас!» – усмехнулся Дима. Дальше инструкция вопила о том, что «ФИРМА-ИЗГОТОВИТЕЛЬ НЕ НЕСЕТ НИКАКОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ПО ЛЮБЫМ СУДЕБНЫМ ИСКАМ, ВОЗНИКШИМ ВСЛЕДСТВИЕ ЛЮБОГО УПОТРЕБЛЕНИЯ НАСТОЯЩЕГО ПРИБОРА. ПОКАЗАНИЯ ПРИБОРА НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ В СУДЕ В КАЧЕСТВЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ИЛИ СВИДЕТЕЛЬСТВА».

Что ж, вряд ли господин Казанцев станет подавать в суд на Полуянова.

Дима подключил прибор. Набрал для проверки «100» – консервированный голос сообщил ему, что сейчас «семнадцать часов сорок две минуты три секунды» а «компактный бытовой полиграф» (как он был назван в инструкции) зажег зеленую лампочку: указал, значит что сие – чистая правда. Едва положив трубку – Чего уж там мелочиться! – Дима нащелкал сотовый номер своего бывшего коллеги Казанцева.

Старый враг сразу же ответил. Полуянов сухо поздоровался, представился.

– О, Димочка! – казалось, даже обрадовался давний недруг.

Словно и не было между ними ни словесных баталий, ни драчки в редакционном коридоре. И прибор тоже не зажег никакого красного света, не предупредил, что собеседник лукавит. Голос Казанцева звучал сыто вальяжно, как у человека, весьма довольного собой, своим обедом и женой.

– Читаю я тебя в «Молвестях», – продолжил Казанцев, не давая Полуянову слова вставить. – Тираж своей газетке делаешь. Молодец!

– А вы чем сейчас занимаетесь, Владимир Владиславович?

– А я на одного хорошего человека работаю. Депутат Зайченко, слыхал такого?

– Признаться, нет.

– Значит, моя недоработочка, – самокритично заявил Казанцев и пояснил: – Я у Зайченко начальником пресс-службы подвизаюсь.

– Хорошо платит? – вроде бы мимоходом спросил Полуянов.

– Не жалуюсь, старичок, не жалуюсь, – но на «компактно-бытовом полиграфе» предостерегающе вспыхнула, впервые за их разговор, красная лампочка: врет собеседник, лукавит, еще как он жалуется на оплату труда У депутата Зайченко.

– Но тыщи две баксов набегает?

– Нет, – взгрустнул Владимир Владиславович, но прибор зафиксировал: опять лжет Казанцев. Или меньше, или больше он получает – второе, скорей всего. Прибедняется по старой привычке. – А ты что, ко мне на работу хочешь? Могу устроить.

– Да нет, пока не требуется.

– А чего звонишь?

– Вы, Владимир Владиславович, мою невесту знаете? – задал первый контрольный вопрос Полуянов.

– А у тебя есть невеста? Поздравляю.

– Так знаете или нет? Ее зовут Надежда Митрофанова?

– Нет. – Голос Казанцева звучал с искренним удивлением, и прибор зеленой лампочкой подтвердил: похоже, и правда собеседник с Надей незнаком. – А почему ты спрашиваешь?