Звезды падают вверх

– Хожу я.

Иван посмотрел в ее спокойные самоуверенные глаза. Взял себя в руки, поинтересовался:

– По вашим правилам, кто ходит первым?

А сам подумал: может, в Москве в «дурака» как-то по-особому играют? Алла удивилась:

– Как – кто? У кого козырная шестерка, тот и ходит. Правил не знаешь?

Иван резким движением оттолкнул свои карты:

– Козырная шестерка лежит в колоде.

Он вскочил. Опять накатила головная боль. В глазах все поплыло, Алла стала превращаться в черное расплывчатое пятно. Сквозь забытье, в которое он уже почти провалился, донесся голос Вельской:

– Быстро! Сколько карт до шестерки?

Иван зажмурился. Его обволакивало удушливое черное облако. Дом горит, что ли? Он прошептал:

– Валет бубновый… Король пик… и потом – две шестерки. Одна из них – козырная.

Потеряв равновесие, он опустился на пушистый ковер.

И последнее, что увидел, было склонившееся над ним взволнованное лицо Аллы.

Глава 14

Слишком много женщин

Тот же вечер – 15 августа, воскресенье. Москва. Лена Барышева

Ромик с отвращением расстегнул верхнюю пуговицу парадной рубашки. Не любит он эти крахмальные заморочки! Украдкой покосился на Лену – та явно была занята своими мыслями – и расстегнул еще пару пуговиц.

Роман и Лена вышли из «Метрополя». Таксисты – о, как они надоели! – сделали на них стойку. Хорошо хоть, не сильно приставали. Метропольские «бомбилы» – элита, у них особый нюх на состоятельную публику. А Лена с Романом – московская училка и школьник – для них большого интереса не представляли. Поэтому брат с сестрой быстро миновали кордон водил, покручивающих на пальце ключи, и не спеша направились в сторону метро «Театральная».

Роман украдкой посматривал на сестру – она совсем онемела, что ли? Лена шла, сосредоточенно задумавшись, и не обращала внимания ни на Романа, ни на свежий летний вечер, ни на нарядные витрины. Ну и ладно, пусть помолчит, все обдумает. Ромик тоже предался своим мыслям. Точнее, одной мысли – Клавка-то, Клаудиа… Ее постер некоторое время висел у него над кроватью (лишь недавно его сменила фотка знаменитого роллера-«агрессивщика» Арло Айзенберга). И вот она, девушка его мечты, наклонилась… и!.. его!.. поцеловала! Одно обидно: ведь никто не поверит, никто. Скажут: гонишь, Ромка, свистишь, Бар!

От поцелуя Клаудии мысли перескочили на слова мага. Неужели тот действительно знает? Знает, где можно найти Ленкиного Ивана?

Но стоп, стоп – ведь ее милый, кажется, прибыл откуда-то из-под Ростова. Что ему делать в подмосковном городке? Прятаться? В записке, которую тот оставил Лене, был явный намек на то, что Ивану нужно от чего-то спасаться. Или от кого-то. Но кто же прячется в глухой провинции, где любой новый человек на виду? Роман еще бы поверил, если б маг сказал, что Иван скрывается где-то в Москве. Или в Лондоне. Или в Екатеринбурге. В любом большом городе. Так, может, это все чушь? Милая копперфильдовская шутка? Фокусник просто назвал от балды первое пришедшее в голову место, чтобы чем-то занять Ленкино время и ее мозги. А сестра-то фокуснику, похоже, и поверила – вон какая задумчивая идет…

У Большого театра было шумно и празднично. Шелестел фонтан, бородатый дядечка пиликал на губной гармошке. Тусовалась группка явно приезжих подростков – в Москве узкие джинсы уже сто лет не носят! Приезжие пацаны фотографировали своих девчонок на парапете фонтана, а гомики, засевшие на лавочке, поедали глазами их обтянутые штанишками попки. Роман терпеть не мог «голубых». Он перехватил парочку плотоядных взглядов, направленных в его сторону, и, чертыхнувшись про себя, застегнул рубашку. Лена, выйдя наконец из состояния меланхолии, предложила брату:

– Посидим?

Роман фыркнул:

– Тоже мне, нашла место.

– Чем тебе не нравится?

Роман показал глазами на лавочку, где примостились женоподобные создания. Лена бросила любопытный взгляд в их сторону, обняла Романа за плечи, притянула его к себе, сказала громко:

– Ты мой красавчик…

Брату оставалось только подыграть. Он по-хозяйски похлопал Лену пониже спины – она сделала страшные глаза – и усадил ее на лавочку.

Роман с удовольствием отметил: сестра почти избавилась от своего отрешенного взгляда. Ее глаза светились озорством. Лена осмотрелась и спросила:

– Пиво тут продают?

Роман закатил глаза:

– Ну ты даешь, мать… Ты же водку только что пила.

– И что?

– Да ничего. Кто же градус понижает? Будешь потом анальгин глушить.