Охота на пиранью

Прежде всего направился к складу, обошел его вокруг. Над входом – тусклая лампочка в металлическом «наморднике». Стекла в окнах мутные, то ли грязные, то ли крашеные, так что не рассмотреть ничего внутри. Он вернулся назад еще метров на пятьдесят, но так и не увидел сквозь непроницаемую стену тайги, куда ведут провода, а тропинок там не было.

Пошел к берегу. Ольга уже стояла на краешке солидного, основательного причала – берег забран в бетон на протяжении метров двадцати, заасфальтирована обширная площадка. Метрах в пяти внизу неспешно, едва слышно журча и побулькивая, струится поток.

Перед ними во всей красе и мощи раскинулась Шантара – великая река, «медленная вода» на одном из местных языков, открытая казаками аккурат перед Смутным временем и потому забытая Москвой на четверть века, до лучших времен; Шантара, протянувшаяся от монгольской границы до Северного Ледовитого океана, где-то загаженная радиацией, где-то превратившаяся из-за воспетых поэтом Евнушенко ГЭС в незамерзающие зимой многоверстные, исполинские лужи, но все еще полная дикой мощи и дикой прелести, потому что человек до сих пор оставался по сравнению с ней мал, ничтожен и мелкопакостен...

Луна висела над сопками на противоположном берегу, высветляя четко неисчислимое множество крохотных деревьев по крутым и пологим склонам, широкую дорогу, упиравшуюся в берег прямо напротив причала, где стаяли Мазур с Ольгой. Мазур поднял к глазам бинокль. Вот и паром, пришвартованный к берегу левым бортом, – внушительное судно с обширной палубой и высокой, наклоненной вперед рубкой. На том берегу – немаленький поселок: с полсотни частных домов. Среди них там и сям виднеются более высокие казенные склады. Правее – причал леспромхоза: широкие «карманы», собирающие и задерживающие плывущие с верховьев бревна, краны с горящими на них пронзительно-белыми фонарями, нагруженные штабелями сортового леса баржи. Звук по воде разносится далеко, особенно в ночной тиши, – и Мазур отчетливо слышал непрестанное пронзительное лязганье погрузчиков, тявканье собак, неразборчивое хрипение репродуктора громкой связи. Левее поселка – пристань: несколько небольших корабликов, речных трудяг, множество лодок и катеров, деревянных, дюралевых, иные – с застекленными кабинами. Справа налево, против течения, почти посередине реки тарахтела лодка, оставляя широкий расходящийся след. Зыбковатые отражения фонарей лежали на темной воде длинными полосами, белыми и желтыми, а меж ними блестела россыпь огоньков поменьше – это отражались в реке стоявшие близко к ней дома.

Словом, на том берегу даже сейчас не утихала жизнь, после всех блужданий по дикой тайге казавшаяся прямо-таки средоточием цивилизации, здешним Парижем или иным мегаполисом. Зато на этом – если не считать склада, никаких технических достижений. И ни единой живой души в пределах видимости. И что всего печальнее – никакого переправочного средства. Ни единой лодки, которую можно украсть.

– Паром... – мечтательно сказала Ольга, глядя на красавец корабль, видимый и невооруженным глазом, освещенный тремя леспромхозовскими прожекторами на решетчатых мачтах, так что и отсюда заметно: борта у него белые, а рубка – салатно-зеленая.

– Есть вещи поинтереснее, – сказал Мазур, протянул ей бинокль и развернул чуть вправо. – Видишь кран, где лампы не белые, а желтоватые? Он там один такой...

– Ну?

– Наведи пряма на него – и по прямой, к нашему берегу... А?

Она старательно повела биноклем:

– Ничего... ничего... лодка?

– Ага, – сказал Мазур. – Крытый катерок, точнее. На якоре стоит, иначе давно снесло бы течением.

– Может, рыбачат?

– Может, – сказал он. – Самому чертовски хочется, чтобы это были мирные рыбаки... Как ты думаешь, на месте Прохора поставила бы засаду в столь бойком месте? И ключевой точке, заметь...

– Ага.

– Что – ага?

– Непременно поставила бы.

– И я тоже, – сказал Мазур. – Это еще не значит, что означенный катерок и есть засада. Но она тут имеется. При переправе. Не может ее не быть... Знаешь что, пошли-ка в машину. Нынче любой дурак, если у него завалялся миллиончик, а то и менее, может прибор ночного видения в магазине купить...

Они залезли в машину, Мазур, не включая фар, отъехал задним ходом метров на пятьдесят, заглушил мотор и сказал:

– Ну что, устроим военный совет? По старому морскому обычаю: первым высказывается младший по званию, то бишь юнга...