Уши в трубочку

– Когда он начал раздеваться, я хихикнула и указала пальцем. Потом спросила: а что это? Никогда раньше, говорю, тако-о-о-ое не видела! Ну ничего, говорю, зато у тебя такие бицепсы… Ты замерз, да?.. Может, просто поваляемся?.. Ты должен быть очень умный, это называется сублимацией, ведь главное – чтоб человек был хороший…

Я спросил с недоверием:

– Это и сразило?

– Как видишь. Сперва покраснел, потом побледнел, посинел, стал серым, как земля, затем пепельного цвета, наконец ухватился за сердце и грохнулся.

Я покачал головой:

– Ну ты и убийца… Никогда таких подлых приемов… подлейших, расподлейших не знал, даже не предполагал, что развитие военной техники и эскалация боевых приемов может дойти до такой гнусности!

Она взмолилась:

– Милый, ты же знаешь, ничего такого я тебе никогда не скажу! Просто не могу сказать, это будет неправдой… легко опровергаемой неправдой.

Я отодвинулся:

– Оставь молнию на моих брюках. Да не в руках, а в покое!

Она сказала торопливо:

– Да я только хочу убедиться… с тобой все в порядке?

– Нашла как убеждаться, – отрезал я сварливо. – Ты эта, общечеловечка, да? Демократка?

– К тебе направилась женщина, – обвиняюще сказала она. – Очень красивая, она могла тебя… повредить. У нее лицо было как у принцессы Сегинды.

– Чем лучше видна грудь, – повторил я, – тем хуже запоминается лицо.

Ее синие глаза мгновенно стали зелеными.

– Ты видел ее грудь? Она показывала тебе грудь? Она показывала, а мне нельзя?

– Нельзя, – отрезал я. – Ты же не враг?

– Не враг, – согласилась она. – Ты что-то плохо выглядишь…

– Зато хорошо себя чувствую, – возразил я. – Как только сбросил лишние восемьдесят килограмм.

Она ахнула:

– Так похудел?

– При чем тут похудел?

– Развелся? – спросила она.

– Да, – ответил я.

Она проследила за моим взглядом в сторону зияющей дыры. Середина окна исчезла, но сама рама осталась, красиво и страшно блестят ровным цирковым кругом остатки стекла, похожие на острые зубы.

Плечи торкессы зябко передернулись.

– Ну, – произнесла она тихим голосом, – надеюсь, теперь можно уходить?

Из тени выдвинулась фигура с пистолетом в руке. Дуло было направлено в нашу сторону.

– Еще нет, – произнес холодный безжалостный голос.

– Кварг! – вскрикнули мы с торкессой в один голос. Кварг вышел на свет, улыбка на губах была зловещей.

– Вы могли бы узнать и раньше, – произнес он голосом, похожим на визг пурги, – но были настолько поглощены друг другом…

– Кварг, – повторил я потрясенно, – но ты ведь… Господи, неужели и ты… против нас?

Он покачал головой, в глазах было презрение:

– Слова-то какие… Почему это за вас, против вас?.. Мы всегда только сами за себя, как Англия. Я пурингер, послан сюда еще сто тысяч лет тому назад. Все эти годы я наблюдаю за этой первозданной планетой… Но и наша цивилизация пурингов – песчинка рядом с огромной древней горой сверхцивилизации буштазов…

Я прошептал обалдело:

– Значит… владыки всего-всего на свете… буштазы?

Он покачал головой:

– Не совсем так, Ваше захолустное Величество. Буштазы не самые могучие свертыватели пространства. Гораздо мощнее цивилизации галактозов, под их властью не только сто тысяч галактик, но и ряд недоступных другим намерении, и никто не может сказать, что у них там, сколько там народу, какие силы и что они затевают.

– Ого! – вырвалось у меня невольно.

Одной рукой он держал нас на прицеле, другой вытащил из-за пазухи ярко-красную коробочку с большим цветным дисплеем. Не сводя с нас глаз, не глядя, шлепнул ею по стене. Послышался чмок, коробочка прилипла. Кварг скосил глаза, нахмурился, косо, поспешно и с усилием отодрал, прилепил заново, придержал, пока липучка приклеит к металлу намертво, в буквальном смысле врастил эту бомбу, а кто усомнится, что это бомба, тот вообще идиот, воспитанный на Шекспире. Все это время он не спускал нас с прицела и не отводил взгляда, а когда отнял руку, сказал повеселевшим голосом:

– Вот-вот, Ваше Величество, вы сказали очень точно. Однако и галактозы не самые могучие, ибо зерты пришли из другой Вселенной с той же самой целью, что и все остальные… Да-да, они дознались, что из всех вселенных, а их бесчисленное множество, именно в этой спрятана Высшая Мудрость. Они же с поразительной точностью вычислили район, он охватывал всего сотню галактик, потом ценой сложнейших вычислений им же удалось сузить район до одной-единственной Галактики, а это, сами понимаете, сущий пустяк, ибо в данной Галактике всего сто пятьдесят миллиардов звезд, осмотреть все не составляет труда, и вот уже вслед за медлительными зертами сюда хлынули более проворные, но менее развитые галактозы, манги, урюпы, печинги, вутичи, шторлицы, ай-лавы…