Империя Зла

– Полный вперед, – велел он, челюсти стиснулись, он ощутил, как в грудь внезапно нахлынула злоба. – Увеличить скорость!.. Пусть узнают, что мы идем на встречу. Идем на форсаже!

Повернулся и вышел, чтобы офицеры не видели, как от ярости начинает дергаться левая щека. Психоаналитики раскопали, что когда-то его прабабушку напугал не то индеец, не то негр, с тех пор по генной линии пошел этот тик, а полностью излечить его можно только длительными ваннами в одном горном озере, что как раз на территории чертовых арабов, с которыми, по сути, уже воюют в открытую.

Рано утром, проглотив по две горошины из всех двадцати флаконов с витаминами, поработав на тренажере, он принял душ и облачился в мундир. Все время в ушах звучала игривая песенка о вдовушке и бравом морячке, в окна светило оранжевое солнце, мир был голубым и аквамариновым.

Дежурный офицер почтительно вытянулся. Стоун придирчиво оглядел красавца явно мексиканского происхождения, чересчур смугл и черноволос, скулы широковаты, На гомосека не похож, разве что выполняет активную роль, в низших культурах пассивность в этом деле считается позором, хотя в развитых странах совсем наоборот, а вот глаза блестят чересчур, надо проверить на сильные наркотики. С марихуаной смирились, курят все, но после крека солдат может выстрелить в призрачных противников и не заметить реальных.

– Офицеры в рубке? – спросил он.

– Да, сэр!.. Ждут вас, сэр!

– Посмотрим, посмотри, что они там увидели!

Почти вприпрыжку, ощущая, как работают крепкие налитые мышцы, он преодолел расстояние от своих апартаментов до рубки, хотя можно было бы доехать на автомобиле, дежурный торопливо распахнул дверь, вытянулся.

Стоун с порога провозгласил почти весело:

– Ну и что там эти... русские?

Командир авианосца щелкнул каблуками. Вытянулся, демонстрируя фигуру, и Стоун снова оценил какими тренажерами Кремер убирал жир с боков, какими подтянул живот.

Кремер ответил осторожно, но губами двигал так, чтобы адмирал мог рассмотреть и оценить его безукоризненные зубы, белые благодаря бленд-а-мету, и без желтого налета, привычного в его возрасте:

– Воздушная разведка донесла, что русские спешно развернулись в боевые порядки наивысшей готовности. Истребители уже в воздухе, на палубах заметна суматоха... Все пусковые ракетные установки, судя по снимкам, полученным из космоса, в боеготовности.

Стоун не поверил своим ушам:

– Шутите?

– Проверьте мониторы, сэр. Наши спутники держат в поле зрения весь русский флот. Любой квадратный метр палубы, сэр... только укажите какой, распечатка тут же будет на вашем столе.

Стоун стиснул зубы. Офицеры смотрели с ожиданием. Он посмотрел по сторонам, все ждут ответа, но на этот раз он не смог дать ответ такой же ясный, как дал вчера вечером. По идее, эти русские должны были убраться с дороги перед хозяевами земного шара, как трусливые собаки... ну пусть не трусливые, а как слабые собаки перед идущим львом. Русских трусливыми не назовут даже враги, но что они слабее, видно всему миру, да и сами русские это знают. Так какого же черта?

– И что же они? Так и не сдвинулись?

– Да, сэр. Нет, сэр! Все там же. В самом узком месте пролива.

Стоун ощутил, что солнце померкло, воздух стал холоднее, а его тело совсем не то, что было тридцать лет назад.

– Мне нужно запросить Белый Дом, – выговорил он наконец с трудом. – А пока... снизить ход.

– До малого, сэр?

– До самого малого, – процедил он сквозь зубы.

Глава 37

Офицеры, тихие как мыши, согнулись над пультами управления, такие же сразу серые и незаметные. Оператор, повинуясь взгляду командующего, бросился за центральный пульт. Гибкие пальцы быстро забегали по клавишам, малый экран засветился мгновенно. В глубине виднелись двое беседующих офицеров, оба тут же сорвались с места.

Стоун поморщился, никак не научатся сразу замирать в фокусе, им же отмерено, явно чьи-то сынки, такие же бестолковые, как и папаши.

– Командующий флотом, – бросил коротко. – Срочно Джона Лизарда!

На миг мелькнули розовые пухлые пальцы, заслонив весь экран, тут же возникло другое помещение, уютное и обставленное со вкусом. Над столом подписывал бумаги немолодой человек с брезгливым выражением лица и темными мешками под глазами, что придавали вид крупного государственного деятеля.

Услышав звонок, поднял голову. На Стоуна в упор взглянули серые холодные глаза. Государственный секретарь оправдывал свою фамилию, его лицо было похоже на морду старой рептилии с ее немигающим взором и недвижимыми пластинками. Когда губы шелохнулись, Стоун услышал ровный скрипучий голос: