Святой Грааль

Всадник с топором успел прокрасться в гущу схватки, вскинул топор, но Олег догнал, перехватил за руку. Всадник оглянулся, побелел от боли. Олег передавил кисть, круша кости, отпустил несчастного. Всадник закричал что-то гортанным голосом, другой рукой выдернул из-за пазухи нож. Олег неохотно ударил его по лицу, щедро брызнула кровь, и всадник без звука рухнул под копыта своего коня.

Томас сразил еще двоих, четвертый нечаянно наткнулся на Олега, тот скорбно отмахнулся, не желая, но вынужденно прерывая человеческую жизнь, и для Томаса остался последний противник. Из панциря валил пар, Томас дышал тяжело, а его исполинский меч поднимался медленно.

Внезапно донесся далекий топот. Олег и всадник в мохнатой шапке разом оглянулись, а Томас, который видел через их головы, что это возвращались всадники в красных плащах, обрушил последний победный удар. Мертвец, разрубленный до седла, сполз с коня и тяжело шлепнулся на дорогу, уже без того залитую кровью, заваленную трупами и стонущими ранеными.

Всадники в красных плащах остановились в десятке шагов, с недоверием оглядывали побоище. Между ними и оставленным городом на вытоптанной дороге лежали трупы по меньшей мере двадцати, а то и больше врагов, а еще человек восемь уползали в густые заросли спелой пшеницы. За ними волочились кишки, оставляя кровавые полосы. Один из всадников, немолодой и со злым лицом, соскочил с коня и бросился по следам в пшеницу, на бегу выдергивая из ножен саблю.

Томас сунул меч в ножны, приветственно помахал растопыренной пятерней:

— Благородные сэры! Мы с моим другом благодарим вас за представленную возможность подраться!

На него смотрели, вытаращив глаза. Один повторил недоумевающе:

— По... подраться?

— Вот именно. Три дня едем, а еще ни разу не скрещивали ни с кем оружия!

Всадники расступились, открывая золотоволосую красавицу с короной на макушке. Она сидела величественно на прекрасном белом коне, но ее дорогая одежда была в пятнах сажи, копоти. Всадник справа от нее сердито посмотрел на Томаса и сплюнул в дорожную пыль, а тот, что слева, сказал ей громко:

— Принцесса, это ненастоящие люди! Бродячие скандалисты. Им все равно с кем драться.

— Наемники? — спросила принцесса тихо.

От музыкального голоса, юного, хрипловатого от волнения, сердце Томаса подпрыгнуло до престола Господня и с размаха упало в пламя. Он не нашелся, что ответить, лишь смотрел в глаза — такие же синие, как у него.

Всадник справа ответил за него сиплым голосом, в котором было отвращение:

— Хуже. Они дерутся даже не за деньги — просто так. Звери с Севера.

Олег спешился, торопливо собирал свои стрелы, прибрал и колчан мохнатого, который первым подстрелил паренька. Он следил за разговором издали, Томасу крикнул:

— Я ж тебе говорил! Здесь ценности могут быть другие!

Томас покраснел, сказал крайне оскорбленным тоном:

— Мы пришли на помощь слабейшей стороне! Так поступают благородные люди на моем Севере, верно. Надеюсь, здесь тоже благородство появится... хотя бы на остриях наших мечей.

— Кто вы? — спросила золотоволосая принцесса.

Конь под ней перебирал тонкими точеными ногами, гордясь прекрасной всадницей. Корона на золотых волосах рассыпала разноцветные искры — там блестели изумруды, бриллианты, сапфиры, даже редкий камень из северных стран — янтарь. Всадники смотрели на Томаса и Олега со смесью страха и надежды. Еще трое спешились и пошли с ножами в руках, переворачивая врагов, перехватывая глотки, собирая оружие. Пятеро всадников ловили чужих коней.

— Я рыцарь-крестоносец, — ответил Томас гордо. — Сэр Томас Мальтон из Гисленда. Я убивал великанов, побивал сарацинов, сражался с драконом, ел жаркое из печени льва, убитого своими руками. Сейчас возвращаюсь на свою северную родину. Со мной идет мой друг благородный сэр калика из скифской Руси... или Русской Скифии... Словом, из Гипербореи. Он великий воин, величайший отшельник и аскет, а его осанка и речи, исполненные достоинства, говорят о его благородном происхождении, хотя он его и отрицает всячески.

Принцесса бросила на Олега мимолетный взгляд, тут же забыв о калике, сказала Томасу страстно и с великой мольбой:

— В мой город, прекрасную мирную Мерефу, ворвались враги! Вам нужно уходить, ибо они не щадят никого. Я думаю, вам лучше уйти с нами.

— Что за враги? — надменно спросил Томас.

— Я королева, — ответила золотоволоска. — Изоснежда, дочь Крыга. Враги тайком вошли в город и сумели ворваться во дворец! Их вел дворцовый казначей, он знал о подземном ходе. Мой отец ему доверял как себе, а он, после смерти моего отца, пожелал жениться на мне и стать королем! Я отказала, тогда он раздал казну варварским вождям, а те прислали своих воинов. В городе резня!