Святой Грааль

— Кто этот могучий?

Мрачный помедлил с ответом, в глазах еще была неприязнь:

— Странник... как и его друг. Вон тот, что в волчьей шкуре, как лесной зверь. Им нужен маг Пивень. Он не ушел?

— Я видел его в башне, — ответил Тилак. — Но он запечатал ее заклятием. Никто не войдет!

Воины начали выдвигаться из закоулка, куда их загнал паук, один прислушался к далекому шуму, крикам, вдруг вскричал:

— На площади все еще бой!..

— Отряд Атта, — угрюмо сказал мрачный. — По крайней мере, треть была цела...

Тилак быстро повернулся к своим воинам:

— Уйдем через восточные ворота или пойдем на помощь Атту?.. Забудем межклановую вражду перед лицом общего врага!

Воины вскинули мечи. Тилак подбежал к Томасу, на Олега внимания почти не обращал:

— Поможете?

— Вам самим делать нечего, — ответил Томас вежливо. — Все ушли грабить, вокруг отряда вашего Атта не воины, а пастухи. Сторожат, чтобы не разбежались.

Он стегнул коня, помчался к виднеющейся на другом конце города башне, на которую указал Тилак. Сперва слышал только цокот копыт своего коня, затем зазвенели тяжелые подковы жеребца калики. Оглянулся: двое хмурых воинов что-то горячо объясняли воинам Тилака, наконец те бегом ринулись на площадь, а оба мрачных телохранителя золотоволосой королевы помчались настегивая коней, вдогонку за северными воинами.

Томас победно ухмыльнулся: не двое воинов нужны, хотя два меча не лишние, — льстит тревога юной красавицы за жизнь неизвестного спасителя, таинственного рыцаря из чужой северной страны!

Они пронеслись по узким улочкам, кое-где на ходу сминая конями грабителей, почти не пуская в ход оружия. Башня медленно вырастала, оказывалась то справа, то слева, уже можно рассмотреть серые кирпичи и круговую площадку на самом верху. Первый мрачный догнал Томаса, сказал угрюмо:

— Вам не войти. Маг запечатывает башню заклятием.

— Разве маг не видит, что здесь творится? — воскликнул Томас.

— Ему все равно, — ответил угрюмый. — Кто бы ни был на троне, все равно принесет магу дары, даст рабов и слуг.

Башня была приземистая, древняя, каменные глыбы выщербились, став похожими на серый неопрятный творог. Справа виднелась массивная железная дверь, зеленой краской были нарисованы странные знаки, фигуры.

Оба угрюмых воина ожидающе оглянулись на рыцаря, — на двери башни ни засова, ни замка, держится на магии, а Томас в затруднении повернулся к молчаливому сэру калике, отшельнику и великому аскету благородного происхождения. Олег, не слезая с коня, порылся в мешке с лечебными и другими травами, выудил полузасохший стебель травы, наклонился к двери и сунул листок в железную щель.

Громко щелкнуло, дверь распахнулась как от могучего пинка ногой. Угрюмые разинули рты и застыли, а Томас, словно калика всю жизнь открывал перед ним двери знаменитой славянской разрыв-травой, нетерпеливо тронул поводья, и конь вдвинулся в дверной проем. Томас пригнулся, чтобы не шарахнуться о низкий свод, на свету мелькнул хвост его коня. Олег поехал следом, пригнувшись еще ниже.

— Великие воины! — услышал он сзади поспешное. — К магу вообще нельзя, а вы на конях!

Олег смолчал, вскоре услышал сзади стук копыт. Оба телохранителя, бледные и с перекошенными лицами, мужественно ехали следом, держась, впрочем, на почтительном расстоянии. Олег посматривал по сторонам с удивлением: не думал, что поместятся даже вдвоем, но въехал и четвертый, после чего дверь с металлическим лязгом вернулась на место.

Глава 19

В просторном зале, в котором они очутились, на миг стало темно, тут же вспыхнули светильники, а сверху по узкой лестнице, покрытой дорогим ковром, торопливо сбежал маленький сгорбленный старик в длинном халате, расписанном хвостатыми звездами, каббалистическими знаками. Голова едва держалась под тяжестью огромного зеленого тюрбана, надо лбом зловеще горел кроваво-красным огнем крупный рубин, а над ним трепыхалось павлинье перо

небывалой величины. Старик кричал на бегу:

— Кто?.. Кто такие?.. Эй, слуги!

Раздался частый топот ног. Мимо старика сбежали мускулистые воины с темно-коричневыми телами, доспехи были пристегнуты ремнями прямо на голых телах. Двигались воины странно, глаза не отрывали от хозяина.

Томас развернул коня боком, чтобы великому магу было лучше видно огромный меч, уже обнаженный до половины, сказал с достоинством: