Артания

– Я тоже чую. Янкерд как-то задумал прорваться в город. Может быть, изнутри? Через подземные ходы? Я вроде бы все велел заложить камнями. А где нет, там усилил стражу…

– Не знаю, но он не настолько глуп, чтобы пытаться выбить ворота тараном или взбираться по лестницам. Тулей кивнул.

– Хорошо, отбываю. Если спросят, куда я делся, скажи, что здесь все хорошо, на них надеюсь, мое присутствие здесь ни к чему.

Щажард следил за тцаром со странным выражением. Тулей за эти дни исхудал, стал жестче, из-под жира и сала проступило жилистое тело воина. Даже говорит теперь резко, отрывисто, о еде не вспоминает, а спать готов прямо на городской стене, завернувшись в плащ. Он снова стал вождем, за которым когда-то шли на Куябу тысячи земледельцев, вооруженных только вилами да косами, шли… и побеждали.

Тулей успел взобраться в седло и отъехать на сотню шагов, как раздался могучий грохот. Земля вздрогнула, слева часть городской стены укрыло быстро растущее облако пыли. Облако росло, ширилось, в нем поднимались фонтанами новые струи пыли. Земля вздрогнула еще несколько раз, уже тише, а потом сквозь затихающий грохот прорезался ликующий боевой клич старинного рода Янкердов.

Облако еще не рассеялось полностью, но Тулей увидел, что стена на том участке исчезла. Справа и слева высится стена, но там провал, словно все камни ушли под землю… Он похолодел, вспомнив, что с Янкердом пришли горные гномы. Мерзавец давно уже рассчитал, что единственный реальный способ ворваться в неприступный город – это призвать на помощь этих таинственных существ, что обычно не покидают своих подземных нор.

– За Куявию! – вскрикнул он.

Телохранители сомкнулись было вокруг, но, он, выхватив меч, повернул коня и бросился навстречу прорвавшимся в город войскам врага.

Один отряд янкердцев сразу ринулся к воротам, перебил ошалевшую стражу и распахнул ворота. Лучники со стен перенесли огонь на них, всех перебили, но в распахнутые ворота уже ворвались бесчисленные войска. Конница понеслась в глубь города, а пешие ринулись на стены, горя желанием отомстить за гибель многих товарищей.

Янкерд несся впереди своей отборной, хотя и сильно поредевшей сотни, меч в вытянутой руке блистал злыми искрами. Дорогу пытались заступить воины городской стражи, их рубили беспощадно, но те все-таки ухитрились задержать ненадолго конницу. Перед выходом на городскую площадь, за которой уже дворец, какие-то грязные простолюдины ухитрились перегородить дорогу перевернутыми телегами. Пока их рубили и растаскивали, с окон и даже с крыш бросали на головы горшки, стулья, даже тяжелую мебель. Несколько человек с разбитыми головами сползли на землю.

– Вперед! – кричал Янкерд. – Все во дворец!.. Рубите всех, кто сопротивляется!

Ворота, ведущие в сад, рухнули, завязались схватки с многочисленной стражей, Янкерд, не ввязываясь в эти бессмысленные драки, проскакал ко входу во дворец. Белый, сверкающий на чистом голубом небе, залитый оранжевыми лучами солнца, он высился гордо, радостно, от него шло сияние, но Янкерд помнил, что это за сияние и от чьих глаз исходит!

Садовники разбегались в страхе, Янкерд велел их щадить: отныне это его сад, нужны люди, чтобы ухаживать за дивными цветами.

Короткий бой у входа во дворец, и снова разряженная стража не могла оказать достойного сопротивления. В это время прискакало еще сотни две всадников, их вел отважный Лантест, младший брат Янкерда.

– Окружи дворец, – велел Янкерд. – И чтоб ни одна муха не вылетела!

– Сделаю, братец! – вскрикнул Лантест звонким голосом. – Герои, за мной!

Еще не стих грохот от копыт, как массивные двери дворца подались, Янкерд первым ворвался в огромный зал и скрестил меч с внутренней стражей.

ГЛАВА 11

Коня отыскать удалось нескоро. Лежит с распоротым брюхом, глаза уже остекленели. Придон стиснул кулаки, артанин без коня как будто не человек вовсе, но пересилил гнев и горечь. По слову Серого Дива темный зев в скале приглашающе превратился в широкую трещину, что расколола гору надвое.

От камней несло сухим жаром, а когда коснулся стены, пальцы обожгло. Поле битвы осталось за спиной, он спешил пройти по этому странному проходу, а то вдруг гора сомкнется снова, Серый Див мог замыслить и такое… И все же дико, что такая мощь пропала зря, ведь с этой мощью Див тысячи лет сидел в пещере, ничего не желая, ничем не интересуясь, хотя мог бы, мог…