Князь Владимир

Гора песка росла быстро. Владимир повеселел, еще пару дней – сравняется, а затем с холма можно обстреливать внутренности города. Баллисту, а потом с этой же горки и перемахнуть через стену!

Прошло еще с неделю, уже и он с вершины холма рассматривал город изнутри. Тавр похвалил разведчиков: план составили для него точный. Глядя с холма, сразу узнал дворец стратига, казармы солдат, дома знатных херсонитов.

Войдан подготовил отряд для прорыва, как вдруг утром заметили, что гора песка стала намного ниже. Все русское войско с изумлением видело, как песок осыпается, холм съеживается, будто куча снега под весенним солнцем.

– Подкоп! – догадался Войдан. – Как мыши таскают песок из нашей кучи. Снизу.

Владимир сказал зло:

– Послать людей вдвое больше!

– Не поможет, – сказал Войдан сумрачно. – Им носить ближе. Да и проще расширить ход. Будут убирать песок втрое быстрее.

Владимир ударил кулаком по колену:

– Черт! Ладно, это я сгоряча. Придется вовсе отказаться… А жаль, уже было близко.

– Что делать, княже? Больно уж хочется поскорее надрать базилевсу задницу!

Владимир взглянул как-то странно, кивнул на Тавра:

– Дашь ему людей еще. Теперь надежда на него.

– Мы уже почти перекопали весь перешеек, – ответил Тавр упавшим голосом.

– Весь, – передразнил Владимир зло. – А на какую глубину? Давай пройдись еще глубже. Эллины работали на совесть, на века. Эти тайные трубы потому и тайные, что спрятаны надежно.

Тавр хмуро кивнул, ушел, ругаясь как хазарин. Войдан сказал утешающим голосом:

– Пару дней назад привезли баллисты и катапульты. Я не велел их собирать, думал, вот-вот и так ворвемся. Но теперь начнем закидывать город греческим огнем. Мало-помалу примучим к сдаче. Василий лопнет со злости.

Владимир опять взглянул с некой недоговоренностью, отвел взор:

– А у тебя есть люди, знакомые с греческим огнем?

Войдан оскалил зубы:

– Больше таких, кто знает на своей шкуре.

– Что толку от твоих смоленых кабанов?

– Есть и умельцы смолить других, – добавил Войдан. – Завтра к вечеру начнем бросать через стены!

– Почему только завтра?

Войдан уже не по-царьградски поскреб затылок:

– Везли ж разобранными… Одни части уже давно в стане, другие только прибыли… а кое-что придется резать из дерева прямо здесь.

Баллисты неделю бросали камни и сосуды с греческим огнем, вызывая пожары в городе, когда к Тавру прибежал ликующий воин:

– Нашли!

– Что? – встревожился Тавр.

– Трубу под землей! Здоровенная, кабан пролез бы и щетину бы не смял!

Тавр победно оглянулся на Владимира. Тот, сдерживая щенячью радость, похлопал его по плечу:

– Всем, кто нашел, выдать по гривне! Но все равно копайте на этой же глубине и дальше. Греки не русичи, на авось не надеются. Наверняка там еще одна-две трубы.

Тавр поморщился, но согласился:

– Да, весь город на одну трубу ни один князь не оставит. Но как глубоко запрятали, а?

– Заботились о граде, – сказал Владимир с непонятной интонацией. – Даже жаль забирать у них такой город…

Войдан и Тавр обеспокоенно переглянулись.

Херсонес привык к войнам и осадам, потому у него, кроме крепких стен, были и обширные подвалы, где хранились несметные запасы соленого мяса, рыбы, копченой колбасы, стояли бочки и пифосы с крепким вином, уксусом, а в сухих складах стены ломились от несметных запасов муки, круп, зерна.

Далеко от города, в труднодоступных местах гор, куда никому не придет в голову вскарабкиваться, были расположены огромные цистерны. Вода горных ручьев и просто дождевая не успевала наполнять их до краев: глубоко упрятанные трубы уводили воду в Херсонес. Кочевники, что время от времени разбивались о неприступные стены Херсонеса, не подозревали, что под копытами их коней тянутся трубопроводы, созданные гением древних эллинов.

Воды херсонитам хватало вдоволь даже бедным, в любую летнюю жару могли не только пить вдоволь, но даже мыться. А у богатых во дворах домов стояли собственные термы, цистерны для купания. Хуже было с едой, но к концу самых длительных осад приходилось лишь урезать выдачу хлеба и мяса бедным. Затем терпение осаждающих кончалось, и херсониты со стен орали и плевали вслед позорно отступающим степнякам.

– Мы не кочевники, – сказал Владимир, когда Борис просветил его по истории Херсонеса. – Не сдаются на мою милость, возьму в гневе.

На другой день после находки водопровода Тавр принимал одного из разведчиков. Была глубокая ночь, прохлады почти не было, даже море казалось раскаленным. Утомленные работой и мелкими стычками, воины спали, бодрствовала только стража.