Князь Владимир

– Немой, – ответил Владимир печально. – Да и дурачок он. Потому такой здоровый.

Веский довод вроде бы удовлетворил печенега, он перестал щупать оценивающим взглядом могучие мыщцы Олафа, мерить его плечи. Киянин хотел что-то сказать тоже, но Владимир перебил льстивым голосом:

– Вы и есть знаменитые поединщики, что ездят по Дикому Полю в поисках чести и славы? У нас о вас песни поют!

Киянин ответить не успел, молодой вятич кичливо выдвинулся вперед:

– Простые витязи на пирах киевского князя аки свиньи упиваются, а лучшие… ищут супротивников! Мы рубежи земель наших охраняем, дни и ночи ищем, с кем бы нашу силушку незнаемую померить, с кем-то удалью поверстаться!

– Как это достойно, – ответил Владимир с почтением. Он поклонился еще ниже. – Земной поклон от простых тружеников! Не будь вас, нас бы уже давно и куры лапами загребли. А так сильный ищет сильного, чтобы утвердиться над ним в доблести, а мы за вашими широкими спинами просто живем да хлеб жуем…

Вятич весело засмеялся, шевельнул ногой, конь мощно двинулся мимо. Олаф в отчаянии замычал, знаками показывал Владимиру вслед всадникам. Владимир отрицательно качал головой. Киянин оглянулся:

– Что мычит этот несчастный?

Владимир сказал торопливо:

– Не обращайте внимания. Дурачок от рождения, это ж видно. В детстве из люльки уронили. Головой о пень! Он вырос в нашей веси самым сильным. Любит бороться, а когда вас увидел… ну, сами понимаете.

У младого вятича глаза заблистали весельем.

– Бороться с этим придурком? А почему бы и нет?

Печенег хмыкнул, а киянин, явно старший, сказал брезгливо:

– Мы боремся с равными. Не личит богатырю схлестываться с простолюдином. А земляных червей везде довольно, пусть с ними и барахтается.

– Да где тут они, – пробормотал Владимир. Он держал голову склоненной, прятал злой блеск глаз: не личит народным заступникам так пренебрежительно о простом люде. – Копаются в земле далеко, в безопасности.

– Тогда с медведями, – буркнул киянин.

А вятич сказал гордо:

– А в безопасности, потому что есть кому принимать все удары!

Они проехали мимо, уже не поворачивая головы. Олаф тихонько шагнул следом. Владимир предостерегающе зашипел, но викинг уже в три стремительных прыжка нагнал печенега, и Владимир, кляня Олафа за дурость, поспешно бросился вслед киянину.

К счастью, вятич во все горло завопил прерванную песню. Владимир взапрыгнул сзади на круп коня киянина, тот от неожиданности присел, и тут же кулак Владимира обрушился на затылок витязя, как молот. Тот вздрогнул, как сосна от удара топором. Владимир спешно толкнул с коня обмякшее тело, сам оказался в седле и с саблей в руке. Олаф ухватил печенега за плечо и с такой силой дернул, что богатырь пролетел по воздуху как мешок с сухими листьями. Конь шатался, присел, стараясь удержаться на четырех, а его хозяин на той стороне тропки обрушился сверху на кусты, затрещало, мелькнули и повисли вверх подошвами добротные сапоги.

– Займись этими! – крикнул Владимир. – Я беру молодого!

Он с саблей в руке загородил дорогу к Олафу. Викинг поспешно сдернул с седла ножны с длинным мечом, а сбитый с коня киянин застонал и начал подниматься, Олаф сильно ударил в голову, не вынимая меч из ножен. Богатырь без звука распростерся в пыли. Олаф подбежал к своему, в кустах ревело страшным голосом. Печенежский витязь вылез, злой и рассвирепевший, Олаф мощным тычком в лицо опрокинул обратно в оранжевую листву.

Владимир только догадывался по топоту и всхлипам, что с Олафом все в порядке, а сам стерег каждое движение молодого поединщика. Вятич, несмотря на молодость, явно был умелым бойцом, неумеху не примут в братство богатырское, а доспехи такие, что саблей не прошибешь. К тому же ростом и шириной плеч не уступал ни Владимиру, ни могучему сыну конунга. А руки длинные и толстые, чувствуется неизмеримая сила удалого бойца.

– Кто вы? – вскрикнул вятич потрясенно.

Владимир ответил, запыхавшись:

– Странники! Калики, если хошь. Мы не поединщики! Но нам нужны кони и оружие. Если отдадите, то скажем спасибо и поедем дальше.

Вятич бросил сильным мужественным голосом:

– Я спросил для того лишь, чтобы знать, кого отправил к праотцам!

Владимир едва успел подставить саблю, настолько натиск был неожиданным. Зазвенела сталь, молодой богатырь рубил быстро и сильно. Владимир парировал удары с трудом, чужой конь не слушался, топтался по-своему, а вятич оказался не только чудовищно силен, но и быстр как горностай. Дважды Владимир исхитрился достать саблей, но оба раза лишь звякнул доспех, а противник концом сабли выдрал клок волос. В третий раз Владимир неудачно выщербил саблю о железное плечо, а чужая сабля мелькнула у самого горла. Он ощутил резкую боль в плече. Поединщик оскалил зубы, в глазах было злое торжество.