Чингисхан: Неизвестная Азия

Даже собственный сын хорезмшаха Джелал-ад-Дин советовал отцу выдать Инала к чертовой матери, поскольку — заслужил. Но Мухаммед на это не пошел. Быть может, попросту оттого, что его родственник был в государстве человеком влиятельным и принадлежал к кипчакскому роду, который был военной аристократией Хорезма. Ага, вот именно. Первоначально в тех краях правил тюркский род Караханидов, но потом властители Хорезма, предки Мухаммеда, перехватили власть с помощью кипчаков-полководцев, так что население страны было неоднородным, состояло из нескольких национальных групп, в том числе и принявших ислам тюрок.

А быть может, все же сам хорезмшах действительно приказал разграбить караван? Это на него, в общем, похоже.

Как бы там ни было, Мухаммед велел убить посла Ибн Кафрадж Богра, а двум его спутникам-татарам в знак позора отрезать бороды и отправить в таком виде к Чингисхану…

Самое интересное, что практически все мусульманские авторы обвиняют в татарско-хорезмийской войне не Чингисхана, а как раз Мухаммеда. Характерное выражение: «И не было никогда более мерзкого действия, чем это». Некоторые уверяют даже, что, получив от Мухаммеда вызов на смертный бой, Чингисхан три дня молился и просил Тенгри «даровать ему силу для отмщения», поскольку «не он был виновником этой смуты». Об этом же пишет и Рашид ад-Дин: «В этом пламени гнева он поднялся в одиночестве на вершину холма, набросил на шею пояс, обнажил голову и приник лицом к земле. Трое суток он молился и плакал… После этого он почувствовал в себе признаки знамения благовестия и бодрый и радостный спустился оттуда вниз, твердо решившись привести в порядок все необходимое для войны».

А почему бы, в конце концов, не допустить, что Чингисхан был искренне верующим человеком? Что в этом такого странного?

Одним словом, больше посольств не было. К хорезмшаху прискакал татарский гонец с письмом, где стояла одна-единственная строчка: «Ты хотел войны — ты ее получишь».

И вскоре татарская конница тремя бешеными потоками ворвалась в Хорезм…

После шестимесячной осады был взят Отрар. Правда, Инал-хан, которому терять было совершенно нечего, еще месяц защищался во внутренней цитадели. Под конец он остался один (татары старательно выполняли приказ Чингисхана взять наместника живым), его загнали на какую-то крышу, откуда он еще некоторое время швырял в татар кирпичами, но потом его все же повязали и отвели к Чингисхану. По этому случаю хан вроде бы не произносил никаких исторических фраз — а вот от ругательств наверняка не удержался.

По приказу Чингиса сребролюбивому Инал-хану залили уши и глаза расплавленным серебром — видимо, и мимо рта не пронесли. Инал-хан, естественно, таких воспитательных мер не выдержал и быстренько помер…

Затем татары взяли Бухару (предварительно сравняв «злой город» Отрар с землей), а затем и Самарканд, — его защитникам не помогли даже технические новинки в виде боевых слонов, выдрессированных на индийский манер.

Самое примечательное, что хорезмшах Мухаммед, заварив этакую кашу, вел себя, право слово, как последний идиот. После убийства татарских послов, прекрасно понимая, что Чингисхан нагрянет мстить, он не собрал свою немаленькую армию в один кулак, а небольшими отрядами разбросал ее чуть ли не по всей стране. Потом татары их старательно колотили поодиночке. Объяснение такой «стратегии» найти трудно — вероятнее всего, до пределов раздутое самомнение «тени Аллаха на земле». Чувяками собирался закидать «дикарей», быть может…

Сосед и единоверец Мухаммеда, багдадский халиф ан-Насир смотрел на происходящее в Хорезме, втихомолку радуясь: он давным-давно собачился с Мухаммедом на тему: «Кто из нас настоящая тень Аллаха на земле», а потому втихомолку поддерживал вполне дружескую переписку с Чингисханом, не смущаясь различиями в вере…

Немаловажная деталь: если перебежчиков из числа «местной администрации» из Бухары, Кундуза и Балха татары пальцем не тронули, то Карачу-хана из Отрара, даже когда он капитулировал, все равно казнили — надо полагать, за причастность к истории с караваном. С Бухары и Самарканда взыскали стоимость товаров того самого каравана. Сдавшийся город Дженд разграбили, но людей не тронули. Зато Сыгнак, жители которого убили парламентеров, был разрушен до основания, и живых там никого не осталось.

Сплошь и рядом можно столкнуться с крайне поверхностной трактовкой вторжения Чингисхана в Хорезм: якобы татары буквально «в одночасье» захватили государство. На самом деле все было гораздо сложнее и интереснее…