Трое в Долине

На оборотне заживало как на волке, к тому же примочки и целебные травы Олега, так что Мрак поднялся хоть и хмурый, исхудавший, но на темном от солнца кровоподтеки почти не просматривались. Из комнаты он вышел самым бодрым, в то время как Таргитай тер кулаками глаза, зевал во всю пасть с жутким волчьим подвыванием, уговаривал поспать еще, а Олег после ночной битвы все еще чувствовал себя слабее голодного комара.

На выходе повстречали воеводу, тот с крыльца довольно посматривал, как его гридни втыкают с разбега дротики в распластанную тушу Змея. Сыны и несколько мужчин, забравшись на спину чудовища, старательно рубили топорами, сбрасывали вниз куски белесого мяса, похожего на куриное. Бабы и подростки таскали огромные пласты в подвал, Олег слышал, как хозяин уверяет кого-то, что это пойдет на корм свиньям, Олег не сомневался, что только свиньям, вот только не считают ли здесь и некоторых постояльцев свиньями...

Олег с содроганием вспомнил ночь, спросил у воеводы:

— Чего эти волки на вас напали?

— Волки? — удивился тот. — Нужны мы волкам!.. Это двоюродный брат княгини пытается добраться до княжеского стола. Но так просто нас не достать, вот и пошел на сделку с этой мерзостью. Даже не сделку, а просто сумел подчинить себе разную дрянь... Волки-оборотни, стаи летучих мышей, что питаются кровью, некоторые лешие...

Мрак молчал, ему было все понятно, а Олег ощутил, как грудь наливается тяжелой ослепляющей злобой. Человечество гибнет, вот-вот мир перейдет в руки тех, кто людей не оставит на земле вовсе, а они не только продолжают биться насмерть, но еще и эту недобрую силу нелюдей используют людям на погибель!..

Таргитай поправил за спиной мешок, синие глаза пробежали по верхушкам далеких деревьев. Пихнув их в спины, к воеводе подошел один из старших челядинцев, затем повернулся к Олегу:

— Говорят, ты волхв-лекарь?

— Верно говорят, — согласился Олег.

— Как здорово!

— Что-то болит? — поинтересовался Олег.

— Болит, еще как болит!

Олег обрадовано пощупал сумку на поясе, где носил сушеные травы:

— Это хорошо, я лечить люблю. Что болит?

— Да все болит: вот рука, к примеру. Болит, да не просто болит, а болит, болит, болит... Или нога. Болит, да не так вот болит и все, а болит, болит, болит! Или живот. Не просто себе болит, а болит, болит, болит...

— Ага, — сказал Олег, он с превеликим терпением слушал, — все понятно. Иди-ка ты, но не просто иди, а иди, иди, иди...

Мрак и Таргитай оглядывались с нетерпением снизу со двора. Олег сбежал по ступенькам, злой на ничтожного человечишку, что так ценит свою жизнь, как будто на свете нет ничего ценнее... А как же я, мелькнула мысль. Я же боюсь опасности до свинячьего визга! При одной мысли, что убьют, от ужаса темнеет в глазах, кровь превращается в лед!

— Не знаю, — проговорил он вслух, — я боюсь как-то по-другому.

Мрак услышал, вскинул брови, одна из которых была толще другой:

— Что?

— Это я про себя, — торопливо сказал Олег. — Заклинание творю, чтоб на тебе зажило быстрее.

Мрак довольно хмыкнул, на ходу задрал голову. Окна второго поверха закрыты. Ни княгиня, ни княжий сынок не проснулись. А и проснутся, то не скоро княжий красавец выйдет на люди, не скоро. Да и уж не будет таким красивым.

Из-за туши Змея вышел хозяин. До пояса был в сгустках крови, в сапогах хлюпало, но рожа расплывалась. Указал троим на три огромные скалы, чьи тени достигали двора:

— Прямо на перекрестке!.. Каково?.. Неплохая примета.

— К деньгам? — спросил любознательный Таргитай.

— К деньгам, — подтвердил хозяин.

Олег поморщил лоб:

— Что-то не помню такой приметы...

Хозяин удивился:

— Да вон же она!.. Три скалы. Разве место не приметное?

Олег все еще морщил лоб, не понял, Мрак хохотнул, примета в самом деле лучше не придумать, только примета в человечьем смысле, не в волховьем. И к деньгам, точно. Хозяин всем будет показывать три скалы, еще плату брать станет.

От Змея закричали, сыновья спускали вниз огромный кус мяса. Хозяин оглянулся, махнул рукой, сказал неврам благожелательно:

— Приезжайте на постоялый двор «У трех великанов» еще. Здесь рады гостям, что умеют хорошо и много есть. Да и пить.

Таргитай переспросил:

— "У трех великанов"? Это где?

Мрак заржал, а Таргитай постоял с раскрытым ртом, потом засмущался, порозовел. Доселе безымянный постоялый двор обрел название.

* Часть 3 *

Глава 32

Даже Таргитай ускорял шаг на выходе из городка. Чем скорее выйдут в места, где их не увидят, тем скорее Олег вызовет Змея, Руха, а то и Стратим-птицу. Все сядут на теплые мягкие перья, оно разбежится, а потом полет, полет! Укрывшись от ветра, можно складывать песни, ибо в полете душа поет, слова сами сцепливаются одно с другим так, что любой... кроме Олега, конечно... либо плачет, либо взвеселяется, а в груди становится чище, люди тоже добреют...