Трое в Долине

— Я к тому, — сказал воевода тверже, — чтобы не высовывались, если что начнется. Мы отобьемся, это чтобы вас не задело ненароком. На этот раз с нами поехал сам Святобой Длиннорукий. Нечисть его обходит за версту!

— Да, он и мне показался уродом, — согласился Мрак. — Хоть и княжеский сынок.

Воевода помялся, буркнул:

— Это приемный сын. Все три сына княгини ни к черту... Пить, спать да девок на сеновал таскать, вот и все их умение. А этому пришлось даже княжество пообещать. Правда, за ним как за каменной стеной. Конечно, он уже сейчас держится как князь...

— С пустой головой легче держать ее гордо, — согласился Мрак. — Да и спина прямее.

Воевода чуть усмехнулся:

— Даже доспехи носит, ты ж заметил, княжеские.

Мрак буркнул:

— Стоит ежа сунуть в золотую клетку, тут же сочтет себя жар-птицей! Ладно, спасибо за предупреждение.

Луна заливала весь двор трепетным светом, Мрак чувствовал, как в теле дрожит каждая жилка, каждая кровинка уговаривает обернуться в настоящего, встряхнуться, помчаться на всех четырех, мир в десять раз ярче, в сто раз богаче запахами, четыре лапы лучше, чем две...

Он вздохнул, прошелся по двору, заглядывая во все углы. Для волчьих глаз такая темень не темень, он видел рассыпанные соломинки даже в тени. Света звезд довольно,

В дальнем углу слышалось приглушенное пыхтение, тяжелое дыхание, странная ругань. Мрак затаился, в углу в самом деле что-то копошилось, словно дрались кошка с собакой.

Спать еще не хотелось, он тихонько подкрался, задержал дыхание. Острые глаза вычленили двух маленьких лохматых. Дрались молча и упорно, оба одинакового роста, оба толстенькие, с длинными белыми бородами.

Мрак присмотрелся, один из домовых защищал увесистый клок сена, а второй явно пытался отобрать.

Ему стало все ясно, сам видел, что сена в конюшне маловато, но хозяину некогда, гостей понаехало, вот конюшник, что коней любит и жалеет, отправился воровать сено в чужую конюшню. Но местный конюшник заметил, догнал...

— Эй, — сказал Мрак негромко, — который из вас с постоялого двора?

Домовые драку не прекратили, только поглубже забились в тень, прячась даже от лунного света, не подозревая, что волчьи глаза видят их так же ясно, как и днем.

Один из домовых наконец прохрипел:

— Я...

— Давно пора, — сказал Мрак.

Он ухватил чужого домовика, оторвал от постоялиного, шмякнул головой об угол дома и, широко размахнувшись, швырнул через видневшийся вдали забор.

Домовик тяжело отдышался, подобрал сено, буркнул:

— Вообще-то он не оттуда... а совсем наоборот, но ладно, доберется. Но если пойдет через мой двор, я ему припомню.

— Нехорошо быть злопамятным, — укорил Мрак. — Все-таки ты спер сено, а он только защищал.

— У него этого сена на две зимы хватит, — огрызнулся домовик. — А мой хозяин не успел, скотина! Что ж, бедным лошадкам голодать?.. Ладно, говори быстро, чего просишь. Мне коней кормить пора.

Мрак удивился:

— Да я ничего не хочу. Это я так просто. Люблю, когда дерутся. Пришел посмотреть.

— Так ты ж помог? — спросил домовик с недоверием.

— Так ты, вроде, свой, — пояснил Мрак. — Хоть и временно. Я ж тоже на постоялом дворе.

Домовик прижал к груди вязанку сена, понес перед собой, ничего не видя, натыкаясь то на колодец, то на брошенное корыто. Мрак шел рядом, посмеивался. Домовик пробурчал недоверчиво:

— Плохие времена пошли. Теперь всяк норовит за доброе дело плату огрести.

Мрак развел руками, он из тех, других времен. Домовик юркнул в раскрытые ворота конюшни, а Мрак пошел к крыльцу, пора и соснуть, за ночь что-нибудь да придет в голову. Не ему, так Олегу. А то и Таргитаю.

На крыльце стоял в одиночестве высокий старик с длинной белой бородищей. Волхв княгини, но если бы не сказали, что волхв, Мрак все равно не поверил бы, что этот седой старик может быть кем-то еще. Вот и сейчас задрал голову, смотрит на небо, там как раз летит длинная хвостатая звезда, и не видит, что одна половица приподнялась, еще шаг — грохнется с крыльца, костей не соберет. Сразу видно, не просто волхв, а умелый, знающий.

Мрак посмотрел на небо, проводил взглядом светящийся хвост падающей звезды, с усмешкой покосился на волхва:

— Старики и эти падающие звезды похожи. По крайней мере их уважают за одно и то же.

Старый волхв явно был польщен:

— За наш блеск?

— Ну, не совсем...

— За близость к небесам?