Крючок для пираньи

Именно эта ее реплика вдруг магическим образом успокоила шумного Сережу. Он поморгал осоловелыми глазами, что-то усиленно соображая, потом ринулся к Мазуру:

— Тьфу ты, Вова, я забыл совсем… Поехали! Посмотришь, как мы тут военщину к ногтю берем… Миша ты ж интересовался…

— А то как же, — сказал Кацуба хладнокровно. — В самом деле, Гоша, подгоняй тачку, глянем на здешние плюрализмы…

* * *

…Особого шумства не наблюдалось, но и мирными буднями назвать происходящее язык не поворачивался. Трехэтажное зданьице, чрезвычайно похожее на музей (так что закрадывалось подозрение, что их строили по одному, типовому проекту), было огорожено чисто символически — редкая оградка из тоненьких железных прутьев не доставала человеку и до пояса. Судя по вывескам, здесь идиллически уживались и городской военкомат, и штаб воинской части, как полагается, укрытой за комбинацией цифр.

Вокруг оградки с трех сторон (с четвертой тянулась высокая бетонная стена, видимо, окружавшая гараж) лениво кучковались человек сто. Мазур высмотрел самые разные типажи — и довольно чисто одетых пожилых дамочек психопатического облика, привычных на любом демократическом митинге, и поддавших молодых верзил, явно забредших от нечего делать, и угрюмых работяг, судя по каскам и спецовкам — то ли шахтеров, то ли докеров, и просто праздных зевак обоего пола.

Кое-где виднелись самодельные плакатики, однообразно призывавшие военных убираться к чертовой матери, власти России — пойти навстречу чаяниям народа, не желающего жить рядом с кладбищем отравляющих веществ, а депутатов Госдумы — оказать содействие. Судя по тому, что здесь не наблюдалось ни депутатов, ни властей России, данные плакаты были поэтическим преувеличением. Среди них сиротливо затесался вовсе уж нелепый здесь лозунг: «Выдайте зарплату за февраль, гады!»

Внутри, за оградкой, столь же лениво бродили человек двадцать в милицейских бушлатах, а один, усатый кряжистый старшина, стоя вплотную к демонстрантам, о чем-то беседовал вполне мирно, и Мазур расслышал, как он горестно вздохнул:

— Петрович, тебе хоть бастовать можно, а нам самим третий месяц не платили, только нам-то бастовать законом запрещено…

Слева что-то орал в мегафон вспотевший бородач, чем-то неуловимо напоминавший Сережу, но не в пример более пузатый. Его слушали, но вяло. Сережа, шатаясь, тут же ринулся в толпу, как рыбка в воду, моментально выискал знакомых, кого-то хлопал по плечу, кому-то показывал на стоявших кучкой «питерских ученых», словом, развил бурную деятельность.

— Ну, все, — сказал Кацуба тихонько. — Глазом не успеем моргнуть, как окажемся батальоном поддержки из столиц…

Голос у него при этом, впрочем, был скорее довольный. Мазур индифферентно пожал плечами, спросил:

— Про корабль ничего не слышно?

— Гоша говорит, придет завтра. Невтерпеж?

— Хуже нет — ждать да догонять…

— Это точно. А посему отойдем-ка. У хорошего командира солдаты без дела болтаться не должны… — Он отвел Мазура метров на двадцать в сторонку, сунул под нос фотографию. — Как тебе?

— Да ничего, в общем, — осторожно сказал Мазур.

На черно-белом снимке была изображена светловолосая женщина лет тридцати — тонкий нос, пухлые губы, очки в тонкой оправе. Симпатичная и отчего-то ужасно напоминает не особенно строгую учительницу младших классов.

— Доведись, трахнул бы?

— Мог бы…

— Прекрасно, — удовлетворенно сказал Кацуба, спрятал снимок.

— А что такое? — забеспокоился Мазур.

— Да ничего особенного, — бодро ухмыльнулся Кацуба. — Серега обещал нынче же нас отвести на малину «зеленых», возможно, она там будет. Если так — совсем хорошо. Ну, а коли не придет, закинем тебя в музей. Задача у тебя будет простая — в два счета обаять данную фемину по имени Катенька, ухитриться нынче же уложить ее в постельку, причем непременно у нее на хате, поскольку там нет микрофонов, ну, а дальнейшему учить тебя не стоит, а? Чтобы крепче спала, кинешь ей в чаек или там в винцо одну таблеточку, — он сунул Мазуру в ладонь пластиковую трубочку. — Потом возьмешь ключи и отдашь одному милому мальчику, который будет терпеливо торчать на лестнице…

— Ты что?

— А ничего, — буднично сказал Кацуба. — Отдаю приказ, только и всего. Я ж тебя не с педиком заставляю трахаться, полковник. Что поделать, если ты как раз и есть ее типаж, не мне же в столь похабном облике за дамами ухлестывать? В общем, мне позарез нужны ключи. От музея. Директором коего наша Катенька имеет честь работать. И путей тут только два — либо проводим в жизнь мою идею, либо придется дать ей по голове в темном переулке, инсценировав ограбление, и вместе с кошельком увести и ключики… Тебя такой вариант устраивает?