Равнение на знамя

Вот теперь смело можно было сказать, что клиент дошел до нужной кондиции. Он тут не залетный визитер, много лет болтался по здешним местам, привычки своих «друзей» давно знает… а они с него точно шкуру спустят узкими полосочками, если прокрутят кое-какие записи.

— Ну так как? — мягко спросил Кареев. — Мы договорились, или выкинуть вас отсюда к чертовой матери… и по своим каналам передать Накиру кое-какие диски? Только не надейтесь быстренько смыться из страны. Коли уж мы начнем крутить такую комбинацию, позаботимся и о том, чтобы вы у нас задержались: ну, скажем, паспорт у вас злодейски похитят, и вы застрянете в России… Ну а укрыться в родном посольстве опять-таки будет трудновато… — он резко переменил тон. — Как вы оказались здесь, Андреас? Именно в этом месте?

— Бакрадзе привез, — сказал Нидерхольм негромко, глядя в пол. — Он сказал, что здесь произойдет нечто интересное, что вы…

— …сядем в лужу, — понятливо подхватил генерал Кареев. — А с Накиром и Абу-Нидалем контактируете?

Нидерхольм вскинул на него глаза, попробовал саркастически усмехнуться:

— Если вы надеетесь получить от меня адреса явочных квартир или что-то в этом роде, зря стараетесь. Они блестяще конспирируются, я с обоими встречался в нейтральных местах, все было обставлено массой предосторожностей…

— Верю, — кивнул Кареев. — Значит, господин Бакрадзе — ваша связь с обоими нашими друзьями?

— Да. И на сей раз я ничего больше не знаю, понятно вам? — выкрикнул он с некоторой долей истерики. — Сейчас не прежние времена, они стали в сто раз осторожнее, целая цепочка посредников… Я ничего больше не знаю, верите вы или нет!

— Ну почему же, верю, — сказал Кареев спокойно. — Бакрадзе вас, конечно же, ждет?

— Да.

— Вот и ступайте, — велел генерал. — Ну что вы так смотрите? Я верю, что ничего больше вы не знаете, к чему вас зря томить? Надеюсь, у вас достаточно мозгов, чтобы не пересказывать вашим друзьям наш разговор?

— Да уж будьте уверены!

— Вот и прекрасно, — Кареев убрал ногу с перекладины. — Ну, пойдемте, я вас провожу, а то ребята и задержать могут…

Он простер свою благожелательность настолько, что не просто вывел Нидерхольма из здания блокпоста, а пошел с ним рядом в направлении духана. Там уже все было спокойно, уехали грузовики с автоматчиками, разъехались незадачливые фотолюбители, и духан функционировал в прежнем режиме. Нидерхольм недовольно косился на спутника, ему такие провожанья, сразу видно, не пришлись по душе — но Кареев притворялся, будто ничего не видит. Ага, вон и Бакрадзе за столиком торчит, явно изнывает от нетерпения. Заметил…

— Ну все, — сказал Кареев, останавливаясь. — Желаю удачи, Андреас, и постарайтесь больше не попадаться.

Он совершенно по-дружески обнял Нидерхольма обеими руками, и они несколько секунд так и простояли, словно вынужденные с неохотой расставаться старые приятели. Ошеломленный Нидерхольм наконец опомнился, напрягся, Кареев быстренько его отпустил и, глядя вслед, помахал, опять-таки с самым что ни на есть дружеским выражением лица.

Возвращаясь к блокпосту, он тихо ухмылялся. Теперь можно посмотреть на происшедшее и под другим углом, не все так грустно и безнадежно, честное слово. Абу-Нидаль, как достоверно известно, в шахматы не играл отроду и скверно просчитывает на несколько ходов вперед, Накир тоньше, умнее и коварнее, но недавний инцидент — без сомнения, самодеятельность Абу-Нидаля, личное, так сказать, творчество. Решил, выявив агента, попутно устроить пакость недругам… ну и чего он добился, собственно? Конечно, кое-какие газетки поднимут шум, поминая гнусных федералов, беззастенчиво расстрелявших прямо в машине мирных юношей, ехавших из консерватории в филармонию… Но времена нынче, как уже было подмечено, не те. Получится мелкая пакость, и не более того. Это лет восемь назад целая рота правозащитников надсаживалась бы в крике, импортные радетели прав боевиков подключились бы, лорд Джадд бился бы в истерике… а теперь и кривозащитников по пальцем можно пересчитать, и Запад приутих, и лорд Джадд запропастился куда-то, плохо уже помнят, кто таков. И, самое главное, страна давно избавилась от иных шизофренических заморочек, не та уж страна.

В общем, мелкая пакость, и не более того. Зато Абу-Нидаль, не подумавши толком, засветил своих «придворных поэтов», на коих прежде внимания особо не обращали: передвижения Нидерхольма еще по старой памяти вяло фиксировали, а Бакрадзе вообще в разработке не числился. Ну а теперь совершенно точно известно, что эта сладкая парочка повязана с Накиром и Абу-Нидалем, а значит, оба будут служить индикаторами, мечеными атомами, так сказать, и, если взять их под присмотр, что-то полезное да выйдет рано или поздно. Та акция, которую Накир готовит где-то в России, непременно потребует своих, прикормленных журналюг, которые интерпретируют все должным образом… и вот они, оба-двое, паскуды.