Кишиневское направление

Где-то рядом разорвался снаряд, другой. Шлюпку качнуло, кто-то охнул – угодило осколком.

– Головы, головы пониже нагните! – скомандовал командир отделения.

Добрались благополучно. Попрыгали в воду и побрели к берегу. Сушиться было некогда – рота пошла в бой…

Ласкин с Кузьмой лежали в большой воронке от авиабомбы. Первая атака захлебнулась, бойцы откатились на исходный рубеж. Ласкин и Ситников, которые оторвались далеко вперед, возвратиться не успели – немцы ударили из минометов, и шквал осколков забушевал над полем боя.

Они лежали метрах в двадцати от немецких траншей. Оттуда, не переставая, строчил пулемет.

– Заткнуть бы ему глотку… – скрипнул Ласкин зубами. – До печенок достал, падло…

– Попробуй. Враз сбреет. Это еще нам масть пошла, что мы в ящик не сыграли. Другим повезло куда меньше… – Кузьма лег на спину и хмуро уставился в небо. – Курить хочется, спасу нет. А табачок-то у меня тю-тю, закончился…

– Вечно ты прикалываешься не ко времени и не к месту, – с досадой посмотрел на товарища Ласкин.

– Э, что ни говори, а на небеса лучше отправляться в полном умиротворении. Даже приговоренным к «вышке» дают возможность выкурить последнюю папиросу.

– Кончай базар! Нас никто еще не приговорил. Мы их все равно возьмем на цугундер. Век воли не видать!

– Не пори горячку, Колян… – Ситников вздохнул. – Умирать зря не хочется. Да что мне? А тебе? Ты ведь совсем еще молод, пацан по сравнению со мной.

– Он скольких наших парней положил, а ты умирать… – Ласкин вытащил гранату. – Прежде, чем меня отправят вперед ногами, я попляшу на костях этих фрицев. Прикрой огнем. Только смотри, стреляй прицельно, не пульни мне в зад! Иначе признают меня самострелом и тогда точно будет хана. Свои же к стенке и поставят.

– Постой, – придержал его за рукав Кузьма. – Сейчас не время. Как наши в атаку пойдут, тогда.

– Ладно, тут ты прав, подождем, – немного поколебавшись, согласился Ласкин.

Вскоре роту подняли в очередную атаку. Пулемет, казалось, захлебывался от злости – строчил, не затихая ни на миг. Ласкин выметнулся из воронки и что было силы рванулся к пулеметному гнезду; пулеметчик заметил его, но на какую-то долю секунды замешкался от неожиданности. Взмах руки – и граната легла точно в цель.

Не останавливаясь, даже не пригибаясь к земле, Ласкин в несколько прыжков добежал до траншеи и свалился на голову немецкому солдату. Следом за ним, сверкая белками глаз, прыгнул и Кузьма.

– А-а-а! – кричал в исступлении Кузьма, орудуя ножом.

Ласкин, побежав по траншее, настиг еще одного солдата, ударил штыком. Из-за поворота траншеи выглянул немецкий офицер, точно рассчитанным движением бросил Ласкину под ноги гранату и скрылся. Ласкин, не раздумывая, метнулся вслед за ним; едва он забежал за поворот, как коротко ухнул взрыв. Дрожащей рукой Ласкин смахнул пот с лица.

«Цел…» – обрадовался.

Офицер шарахнулся в сторону и побежал по траншее. Ласкин вскинул винтовку, нажал на спусковой крючок; затвор сухо щелкнул, привычной отдачи не последовало – магазин был пуст.

«Уйдет, карась!» – испугался Ласкин. Рванул из-за пояса нож и коротким, резким движением метнул его вслед гитлеровцу. Тот как-то нелепо взмахнул руками, сделал несколько шагов вперед и, цепляясь за стенки траншеи, медленно сполз вниз…

Через неделю Ласкин был ранен в бою, и его отправила в тыл. В госпитале, где он получил первую свою награду – медаль «За отвагу», Ласкин провалялся до весны. В начале марта с очередным пополнением он прибыл в стрелковый полк, где вскоре был зачислен в полковую разведку.

Глава 8

Штандартенфюрер Дитрих

Маркелов застонал и открыл глаза. Темно, душно. Услышав шум мотора, старший лейтенант сообразил, что он находится в кузове грузовика. Придерживаясь за борт, Маркелов поднялся, сел. Во рту пересохло, голова раскалывалась от боли; на темени он нащупал большую шишку.

Вспомнил все и от отчаяния едва не закричал – плен! Его взяли в плен! Выругался вполголоса – полегчало.

Где же ребята? Что с ними?

Встал на четвереньки, начал обследовать кузов. Пусто. Только в углу запасное колесо и полная канистра; стенки, обиты жестью, над головой прочная крыша, дверь на замке – фургон. Пнул несколько раз ногой в дверь, но она даже не шелохнулась. Похоже, с внешней стороны она закрыта на два засова.