Чаша любви

 – Бригид! – мягко проговорила Эльфейм и коснулась ее руки. – Не надо рвать себя на части. Разве ты не можешь принять любовь одной матери, не забывая о другой?

 – Это не предательство? – спросила кентаврийка, голос которой дрожал, несмотря на все попытки говорить спокойно.

 – Нет, сестра. Ты не способна на предательство. Смотри на это по-другому.

 – Я попытаюсь... – прошептала охотница.

Бригид отвернулась от Эльфейм, вытерла слезы, льющиеся по щекам, краем глаза уловила какое-то движение и присмотрелась. Между факелами, освещавшими место упокоения Бренны, маячили фигуры человека и маленькой волчицы.

 – Это Ку, – выдохнула Эльфейм.

Воин подошел к изголовью могилы Бренны, постоял молча и положил ладонь на каменную щеку. Он медленно наклонился. Бригид думала, что Кухулин поцелует изображение в губы, но он просто прижался лбом к твердому мрамору, затем повернулся и скрылся в темноте. Зверушка потрусила за ним.

 – Я не хотела думать о силе шаманки в своей крови, – тихо сказала Бригид. – Но когда нашла в Пустоши твоего брата, безутешного и сломленного, стала думать, чем могу ему помочь, и постепенно сообразила, как поступить. Но больше я не понимаю ничего. Не знаю, почему это так, но Эпона сделала тебя и твоего брата частью моей судьбы.

Эльфейм повернулась к ней и заявила:

 – Наша Богиня мудра. Я никому, кроме тебя, с такой уверенностью не доверила бы брата.

 – Надеюсь оправдать твои ожидания.

 – Так и будет, сестра моя, – улыбнулась Эльфейм.

У Бригид по спине побежали мурашки от ощущения неожиданной силы, вдруг наполнившей воздух.

28

 Комната была проветрена и полностью приготовлена. Эту площадь строители отделили от длинного узкого помещения, бывших казарм, где сейчас размещались новые фоморианцы. Эльфейм велела выложить толстую стену между ними и комнатой охотницы, даже настояла на том, чтобы у помещения был отдельный вход. Бригид не хотела всей этой суеты, но предводительница не обратила никакого внимания на ее заявления и устроила все так, чтобы угодить вкусу и привычкам охотницы клана Маккаллан. Ее жилье оказалось уединенным и хорошо обустроенным. Бригид с удовольствием отметила, что кто-то совсем недавно повесил на стену гобелен, изображающий родную равнину, ручей, по берегам которого росли весенние цветы, и даже бизона, темной точкой видневшегося вдали.

 – Да благословит ее Богиня, – прошептала Бригид, догадавшись, что это сделала Эльфейм.

«Подруга украсила комнату картиной из моего детства. Она отлично понимает меня».

Кто-то позаботился разжечь огонь в очаге, а также засветить высокие канделябры, стоявшие вдоль стен, словно железные стражи. В длинной узкой комнате имелся большой комод, прочный стол как раз по размерам кентаврийки и огромная пуховая перина, лежавшая прямо на мраморном полу.

Бригид втянула в себя воздух и с радостью ощутила знакомый запах свечей. Их изготовляли здесь, добавляя в воск маслянистые листья лаванды. Потом она улыбнулась.

«Да благословит Богиня добрую Винни и ее кухарок!»

 Корзина, стоявшая на столе, была нагружена холодным мясом, сыром, хлебом, сушеными фруктами. Самое приятное состояло в том, что рядом с этой роскошью лежал бурдюк, наполненный превосходным красным вином с собственных виноградников Этейн.

Охотница открыла его, сделала долгий глоток и сунула в рот кусок сыра.

«Они знают мои привычки, понимают, что я люблю поесть ночью, иногда поднимаюсь даже раньше кухарок. Эти женщины хотят быть уверенными в том, что у меня все есть, заботятся обо мне. Я не прожила здесь и трех лун, но каждый аромат, любое лицо и прикосновение говорят о том, что меня здесь любят и принимают. Кажется, я наконец-то нашла свое место. Это уникальный, невиданный опыт. В замке полно людей, которые волнуются обо мне и заботятся о моих удобствах. Что подумала бы мать, если бы увидела это? – Бригид покачала головой. – Нет, она никогда не поняла бы такого, даже если бы очутилась в этой самой комнате. Майрерад из табуна Дианны замечает только тени, а не свет, от которого они возникают. Она придралась бы к поведению членов клана Маккаллан, постаралась бы умалить их привязанность ко мне. Почему я вспомнила о матери? Та часть моей жизни осталась позади. Просто я чертовски устала. Путешествие было утомительным. Мне просто надо поспать. Утром я приду в себя. Завтра мне надо будет убедиться в том, что новые фоморианцы устроены. Я слышала разговор о том, что для них строится деревня на плато, к югу от замка. Может быть, я посмотрю на нее и возьму туда Лайэма. – Она вздохнула и одну за другой погасила ароматные свечи, чтобы комнату освещал лишь огонь в очаге. – Что мне делать с мальчишкой? Если я объявила его своим учеником, то придется начать заниматься с ним. Будем искать следы, идти по ним, называть, описывать, – С удовлетворением подумала кентаврийка. – Этой науке охотницы учатся годами. Я заставлю его потрудиться. Если мне повезет, то он потеряет к этому интерес».