Стоунхендж

Перед крепостью-градом лютичей выстроились цепью метательные машины. Их соорудили здесь же на месте, после того как убедились, что прямым штурмом крепость не взять, а на осаду уйдут месяцы. Гваделуп благословил небо, что надоумило его взять в обоз не столько цепей для сковывания попарно невольников, как настаивали короли французский и император германский, а жгуты, запасные части и вороты для баллист.

По знаку Гваделупа взвились в воздух тучи камней. Возле двух камнеметалок горели костры, там калили булыжники, выхватывали из огня клещами, опускали в деревянные ложки и зашвыривали через стену, стремясь вызвать пожары.

Рыцари спешились, в три ряда подступили к стенам. За ними колыхалась темная масса кнехтов — тяжеловооруженных, озлобленных, готовых тяжесть похода и гибель боевых друзей выместить на всех, кого встретят за стенами города, будь это женщины, дети или собаки.

Гваделуп велел нести свое знамя к главным воротам крепости. Войско рыцарей разделилось, три отряда пошли к сторожевым башням по краям крепости, а центр под знаменем Гваделупа, угрожая небу лесом копий, подступил к главным воротам. Ров в том месте уже забросали, там стояла таранная машина. Укрытые навесом от стрел и камней воины мерно грохали окованным железом концом бревна в створки ворот, выбивали бревна.

В воротах уже зияли щели. Оттуда летели стрелы, дротики. Рыцари прикрывались щитами, готовились ворваться как только ворота рухнут. С той стороны створки подпирали бревнами, строили заслоны, но к полудню все-таки защита обессилела. Пешие вломились, растащили остатки укреплений с дороги, и в город ворвались конные отряды.

На тяжелых конях, закованных в железо, они убивали всех, кто попадался на дороге, но за убегающими не гнались, стремились к самым богатым теремам. Князья и знатные люди лютичей обладали немалыми богатствами. Из одного терема можно нагрести столько, что можно нанять большой отряд, купить всем доспехи и оружие, коней.

Гваделуп ворвался в числе первых. Он не бросался к богатым домам, дело великого магистра — сокрушить врага и захватить князя с семьей в полон. За него можно получить немалый выкуп, а пытками вынудить раскрыть сокровища, отдать все ценное до последней монеты.

Рыцари и простые кнехты врывались в дома, рубили всех язычников, тут же всем распарывали животы и рылись во внутренностях. Ходили слухи, что язычники заглатывают золото и драгоценные камни, чтобы уберечь от грабежа, потому надлежало убивать даже женщин и детей, хотя их можно было бы продать в рабство.

Немногих молодых девушек оставили в живых, только сорвали в них одежды и привязали к длинной веревке. Даже если они и проглотили золото, но ничто не ускользнет от их хозяев — первые дни они будут прикованы к ложам победителей.

Пожары вспыхнули уже после захвата города. Скорее всего, поджигали отчаявшиеся лютичи. Крестоносцы, оставив избиение последних уцелевших, усердно тушили огонь: в пламени могла погибнуть богатая добыча. А та, что погибнет, кажется особенно богатой.

После того как в городе не осталось ни живой души, трупы убитых стащили в огромные кучи, облили маслом и горячими смесями, сожгли. Черный дым заволок окрестности, а запах горелого мяса распространился на несколько верст. Со стороны могло бы показаться, что крестоносцы отдают последний долг чести погибшим противникам, отправляя их в вирий по славянскому обычаю, если бы после всего именитые крестоносцы, как голодные псы, не рылись в еще горячем пепле, разбрасывая черепа и кости, искали оплавившиеся комочки золота.

Когда из крепости вывели последних пленников, это были молодые девушки и мальчишки не старше четырнадцати лет, всех остальных вырезали, крепость подожгли с четырех сторон.

Уходя, крестоносцы развернули знамена и хором мощно запели хвалу Иисусу Христу, который даровал победу над язычниками. Великий магистр Гваделуп ехал во главе головного отряда. Мерно покачиваясь в седле, думал о великой роли, которая выпала на его долю.

Да, император германский полагает, что земли прибалтийских славян отойдут ему. Польские князья мечтают урвать кусок от этих земель себе. Сброд под знаменами крестового похода против славянства думает только о великой добыче, грабежах, насилии над беззащитными, когда победителю позволено все! Только Гваделупу во всем войске ведома настоящая причина похода.

Низшие культуры должны уступать место высшим, а народы, проигрывающие бой, должны исчезать с лица земли, оставляя ее сильнейшим. Война — двигатель прогресса. Женщины должны рожать от победителей, слабые не имеют право на воспроизводство.