Бывает ли женская дружба? Спросите что полегче, к примеру, есть ли жизнь...
Мэгги Келли — автор исторических детективов. Она умна, щедра,...
Мрак смотрел, как она ухватила Викторию и утащила вниз на кухню, Олег безмолвствовал, только что получив сообщение, что первый ассемблер наконец-то создан, тут же начались испытания нового дивайса. Сразу же возникли неожиданные проблемы, не смогли отделить атом от решетки, в микромире силы сцепления в тысячи раз мощнее всех остальных, а потом, если удастся выдрать нужный атом из грозди, как, поставив в нужное место, отлепить от манипуляторов?
Сам он предвидел проблему, хотя вовсе не по дару видения, просто вплотную столкнулся с подобным совсем недавно, когда в одном из институтов генетики и проектирования человека под его патронажем удалось открыть возможность уменьшать человека до размеров муравья. Первые колонии людей неплохо прижились в странном мире, где стебель травы выглядит деревом, а божья коровка — бронированным чудовищем, но самые главные проблемы возникли как раз в том, что опасность прилипнуть к капельке росы в сотни раз превышала опасность попасть в мандибулы хищного жука. И вообще сила сцепления настолько велика, что если капля воды большая, то приходилось барахтаться как в густом клее до тех пор, пока солнечные лучи не испарят или достаточно крупный жук или паук не восхочет напиться.
Мрак спросил с подозрением:
— Что-то у тебя вид совсем уж… хуже, чем у меня. Олег вздохнул:
— Проблемы, проблемы… Мне тоже гадко и тревожно, Мрак. Какие мы наивные были, когда считали, что главные проблемы — побить какого-то царька в Древнем мире! Или в Средневековье. Тогда мир был таким маленьким и уютным. А сейчас…
— Неуютный, — буркнул Мрак. — Очень уж, да. Черт, не могу привыкнуть! И тогда резали друг друга, но тогда народ был проще, ближе к волкам. А сейчас чуть ли не ангелы, юрист на юристе, все законы знают и цитируют о неприкосновенности, но посмотри на новости! На каждом континенте идет две-три маленьких войны, сражаются две-три сотни мобильных отрядов боевиков, везде гремят взрывы на стадионах, в кинотеатрах, на автобусных остановках, в метро… Как будто народ со времен охоты на мамонтов все зверел и зверел.
Олег потер усталые глаза, они из зеленых стали красными, словно воспалились изнутри.
— Мы снова в переходном периоде, — сказал он. — Это ненадолго, Мрак. Не будем лицемерить, массы народа имели значение только в доисторическую эпоху, когда армии состояли из мужиков с топорами. Чем таких больше, тем армия сильнее, а страна выше по статусу. И крестьян должно быть побольше, чтобы кормили эту ораву. Но сейчас зачем?.. Понятно, что всех живущих тащить в бессмертие просто глупо. Повторяюсь? Но надо вдалбливать в головы, что весь этот сброд, что живет на пособия и только требует хлеба и зрелищ, оставим в прошлом. И этот процесс лучше бы ускорить…
Мрак набычился, спросил с подозрением:
— Как?
— Всячески, — сказал Олег спокойно, — поощрять конкурентоспособную часть. Руководить миром должен разум, а вот внеразумные понятия… не сверкай очами, это реальность, мне самому не хочется оставлять в прошлом честь, верность, служение Родине, совесть, любовь… даже любовь!., но все это, Мрак, придется оставить, как ни жалко.
Мрак хмыкнул:
— Здорово у тебя получается. С одной стороны, оставляешь в прошлом любую идеологию, будь это фашизм, коммунизм, весь из себя такой демократ с белыми крылышками за спиной, с другой — берешься уничтожать.
Олег сказал холодно:
— Ты в самом деле веришь, что при полной демократии не будут никого уничтожать?
— Да ладно, это я уел просто.
— Уел? — переспросил Олег с недоумением. — Что-то не почувствовал.
— Потому что бесчувственный. Монстр! Чудовище. Хуже того — стратег.
Снизу послышался веселый возглас:
— Мужчины! Кушать подано. Мрак вздохнул, поднялся.
— Нет, не все еще так пакостно в этом мире, пока в нем есть Тигги.
— А когда посидишь за столом, — добавил ему в тон Олег, — так и вовсе жить… хочется? Пойдем, Мрак. Когда нажрешься, как кабан, всегда становишься оптимистом.
На ступеньках Мрак сказал тоскливо:
— Эх, пора переводить на цифру все, что у нас есть. Это же последние люди…
— Ну так уж и последние!
— А что, нет? Для тех, кто придет на смену… а придут уже в следующем поколении, все эти — с компьютерами, Интернетом, роскошными автомобилями, небоскребами, скоростными самолетами… будут неотличимы от жителей Древнего Рима или Македонской империи. Ну ладно, почти неотличимы.