Зачеловек

Она смотрела ошалело, наконец в глазах появилось понимание, весело расхохоталась.

— Вы шутите, понимаю. А я сперва чуть было не поверила, вы такой серьезный!.. А цветы в самом деле чудесные! И как умело подобраны! Точно такой же букет я видела в ларьке на выходе из метро.

— Оттуда я и скопировал, — признался он. — У меня со вкусом не очень. Если честно, то и на вкус мне медведь наступил, а потом еще и потоптался. Хуже, как говорит Мрак, у меня только с юмором.

Из комнаты, привлеченные смехом, послышались шаги Мрака. Он появился в дверном проеме, прижимая счастливую смеющуюся Тигги.

— Что за шум, а драки нет? — провозгласил он. — О, какие цветы!

Виктория объяснила:

— Ваш друг ухитрился мне преподнести…

— Это мои спер, — убежденно сказал Мрак. — Я заказал для Тигги дюжину букетов. Надо пересчитать!

Тигги сказала конфузливо:

— Мрак…

— А что, — удивился Мрак, — пусть не ворует! Я трудился, заказывал, а он взял и спер! Это как называется?

Виктория переводила взгляд с одного на другого, Мрак веселился, Олег переминался с ноги на ногу, наконец сказал мягко:

— Мрак, я сказал Виктории, что мы испытываем…

В долю наносекунды перебросил Мраку фрагмент разговора, сделал вид, что замялся, Мрак крякнул, сказал с досадой:

— Ну ладно, раз уж проговорился… Мягкий ты, Олег, слишком!.. Вот так и становятся предателями Родины. Женщины — это такие тва… творения, в смысле, что сразу расколют любого Фому Аквинского до самых Пиренеев. Теперь уж и не знаю, что с вами делать, как старший по званию. То ли сразу к стенке, то ли позволить последнее слово…

Тигги застыла в ужасе, могучая горячая рука уже не придерживает за плечи, Виктория вздрогнула, перевела не-верящий взгляд на Олега.

— Прости, я не думала, что все так серьезно. Но нельзя ли как-то… я могу дать любые подписки о неразглашении.

Кстати, у меня самой высокий допуск к конфиденциальной информации, можете проверить!

— Для нас недостаточный, — заявил Мрак, — но все-таки посмотрим, что можем сделать… Та-а-ак, Виктория Агеевна Волк, директор Института Социальной Напряженности, восемь работ по массовой психологии, имеет допуск группы к правительственным архивам, болела свинкой, розовая родинка на правой ягодице… ладно, это опустим, не была, не замечена, не участвовала, привлекалась… стоп-стоп, к чему это привлекалась… гм, к разработке секретного проекта по управлению массами во время празднования в честь…

Виктория вскрикнула испуганно:

— Молчите, это же секрет из группы правительственных! Если как-то получили доступ, уж не знаю как, то все равно не должны такое вслух.

Мрак посмотрел на трепещущую Тигги, сказал задумчиво:

— Да ладно, все равно уже вас надо либо расстрелять прямо сейчас, либо…

Он задумался, подвигал морщинками на лбу. Тигги прижала кулачки к груди, глаза стали испуганными, как у овечки. Олег кивнул.

— Я тоже думаю, что можно позволить себе. Мрак испытующе осмотрел Викторию, Тигги, проговорил веско:

— С этой минуты привлекаетесь к участию в сверхзасекреченной программе! Она очень опасна, хоть и не для вас… вернее, для вас станет опасной, если вздумаете проболтаться. Олег, тебе поручаю бдить за Викторией. Если только заподозришь, тут же прими меры. Сам знаешь какие.

— Слушаюсь, — ответил Олег. Взглянул на Тигги. — А ты, конечно же, не спускай глаз с нашей любезной хозяйки. И тоже, если что…

Мрак повернулся к Тигги:

— Слышала?

Тигги судорожно закивала, еще не зная, что обещает, а Виктория, придя в себя раньше подруги, спросила жадно:

— А что вы испытываете? Олег сказал буднично:

— Жизнь в новых условиях.

Тигги уговорила Викторию помочь ей мыть посуду, как будто и у нее не посудомоечная машина-автомат, хотя, конечно, мужчины не могут заметить такой детали, ушли, но и оттуда Виктория с интересом посматривала в дверной проем. Мужчины остановились перед включенным экраном, Тигги без работающего телевизора жизни не мыслит, разговаривают серьезно, но на экране ни футбола, ни шоуменов, передача с авиационного праздника, Викторию вдруг пронзило странное ощущение, что они смотрят на экран и видят нечто другое.

Что-то в этих мужчинах общее, хотя трудно вообразить настолько разных: Олег — воплощение рыцаря-крестоносца, несущего языческому и сарацинскому миру веру Христа огнем и мечом, лицо аскета и подвижника, худое и решительное, высокие заострившиеся скулы, что едва не прорывают натянувшуюся кожу, пронизывающий взор удивительно зеленых глаз, сомкнутые брови и вертикальная складка между ними, что придает взору вид испепеляющей интенсивности, тонкий нос, сомкнутые губы и твердые складки по бокам, от них впечатление сосредоточенной задумчивости.