Зачеловек

— Как успехи? — спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил грозно: — А где рыба? Рыба, спрашиваю, где?

Виктория сказала: — Какие вы разные!

— А что? — удивился Мрак. — О чем еще должен думать мужчина, попадая в лес, в поле или на море? О добыче, только о добыче!

Тигги спросила капризно:

— Какую тебе еще добычу? А я кто?

— Ах ты ж моя перепелочка, — сказал Мрак нежно. — Ты права, золотце. Еще как права…

Виктория сняла тяжелые баллоны, Тигги бросилась помогать освободиться от снаряжения, потом вместе унесли вниз. Мрак хитро смотрел на Олега.

— Вот уж не поверю, — сказал он, — что ты потащил ее любоваться морскими звездами.

— Ты прав, — признался Олег. — Ты прав, волчара. Но все равно ничего сказать не могу, в голове перемешалось. Одно время Виктория как будто бы доказывала, что она безжалостна к вымирающему виду человеков! Но сейчас… нет, даже не берусь делать выводы.

Мрак с ленцой наблюдал за его метаниями, проговорил неспешно:

— Олег, а если этот нравственный закон, о котором ты так печешься, всобачен вовсе не в биологическое наше?

— А во что же?

— А, скажем, в интеллект… Олег отмахнулся в раздражении.

— Интеллект как раз и подсказывает рациональность очищения планеты от всего лишнего, мешающего. А эти тупые двуногие мешают больше всего! Даже не обязательно эти спивающиеся неудачники, а вообще те, кто не стремится побыстрее избавиться от животных тел.

— Не обязательно, — возразил Мрак. — Нам же не приходило в голову стереть с лица планеты всех людей? Оставив, ессно, пару миллионов баб покрасивее и помоложе? Даже когда мы были тоже… не в животном, как ты гадко говоришь, облике.

— Мы — другое дело!

— Конечно-конечно, — охотно согласился Мрак. — Мы — орлы. И все-таки стоит допустить, что мы, поднимаясь по лесенке, все больше открываем… или познаем грани Великого Замысла. Или на нас, если хочешь, сильнее действует некое вселенское поле, которое не действует на камни, почти не действует на амеб, слабо действует на кроманьонцев и уже довольно сильно влияет на развитых человеков.

Олег поморщился, спросил саркастически:

— То есть этот нравственный закон милосердия вроде бы некоего генетического кода Вселенной?

— Ну, не генетический, а вроде нисходящей благодати, — ответил Мрак чересчур серьезно. — Если сверху, то нисходящей, а если Это в середке, то расходящейся, вроде сияния. Амебы и жабы не понимают, а вот мы…

Олег отмахнулся, заходил взад-вперед по палубе. Шутит Мрак или говорит серьезно, но разговоры с ним, как ни странно, нередко настраивают на нужный лад, выводят на верную дорожку. Мрак называет это, то есть спросить совета у дурня и поступить наоборот, но на самом деле все, конечно же, намного сложнее. Как присутствие собаки способно излечить человека от сотни заболеваний, так и разговоры с Мраком, один даже взгляд на его морду с насмешливыми глазами способен бывает остановить бег по кривой дорожке, заставить остановиться, осмотреться, перейти на менее заметную, но правильную тропку.

Женщины поднялись на палубу уже переодетые, Тигги ахнула, увидев стол накрытым от и до, а рядом со столом в ведерках со льдом бутылки шампанского.

— Когда вы успеваете?

— А мы как два электрических веника, — похвастал Мрак. — Стараемся освободить наших прекрасных дам-с от изнуряющего домашнего труда.

— Но зачем же самим изнуряться? — упрекнула Тигги. Мрак задумался.

— Вообще-то да… ты права…

Он взял бутылку шампанского и замахнулся, намереваясь бросить за борт. Тигги с визгом повисла на руке.

— Не смей! Ты хоть видел этикетку?

— Нет, — ответил Мрак озадаченно. — А что? Криво наклеена?

— Варвар, такого шампанского всего десяток бутылок во всем мире!

Мрак приосанился, но взгляд оставался озабоченным.

— Не скисло?

Виктория тем временем уже с новыми силами вцепилась, как клещ, в Олега, требуя рассказать, как по дну моря без всяких аквалангов, а рассказать должен, раз уж показал, зачем дразнить, это же он выдал государственную тайну, так что теперь обязан и ее приобщить, не собирается же убивать вот прямо сейчас, а если собирается, то зачем нужен такой длинный путь, можно бы и сразу тюк по макушке и за борт…

Олег сказал тоскливо:

— Виктория., я сам думал вот так же, как и ты. Нет, не про тюк по макушке, а о прогрессе. Но знакомство с тобой заставило усомниться, так ли уж я железобетонно прав. Я ведь такой же помешанный на прогрессе, на технологическом прогрессе…