Трое и боги

Мрак обратил внимание, что внизу в проем башни все время вливаются вооруженные до зубов воины. Судя по всему, по лестнице поднимаются плотной кучей. Множество горожан были заняты тем, что уносили и увозили на лошадях трупы.

Аристей задумчиво смотрел на залитую кровью площадь перед его башней.

– А я, дурак, бурчал, что живу в скучном городке…

– Разве нет?

– С того часа, как вы вошли в город, скука разом кончилась.

– Да, с нами не соскучишься.

– Более того, в конце концов, почему-то снова очень захотелось пожить в прежней скуке.

– Мы уже покидаем Город, – пообещал Мрак.

В синеве быстро увеличивалось радужное пятнышко, словно там плясала стрекозка с разноцветными крыльями. Мрак бросил острый взгляд, буркнул:

– Когда ты успел?

– Еще когда поднимались по лестнице.

– Почуял?

– Предвидел, – отрезал Олег.

К башне быстро приближался, снижаясь, огромный зверь, похожий на длинную худую ящерицу, даже на яркую змею, но с прозрачными, как цветная слюда, крыльями с пурпурными жилками, синими и ярко-зелеными пятнами. Крылья сухо трещали по ветру и рассыпали такие яркие искры, что Таргитай прикрыл глаза ладонью, а Мрак прищурился.

Змей, если это был Змей, еще не рухнул на крышу, а всех четверых едва не смело с башни ударами ветра. Аристей отступил к выходу, смотрел без страха, но и без интереса. Олег подбежал к Змею, торопливо похлопал по тонкой худой лапе, покрытой красными и синими чешуйками.

Зверь поднял к нему страшную рогатую голову. Огромные, как блюдца, глаза смотрели без вражды, но в пасти недобро блестели острые, как ножи, зубы.

– Быстрее, – крикнул Олег. – Они уже близко!

Мрак и Таргитай послушно полезли на странного зверя. Мрак помахал рукой ворону:

– Как-нибудь отбрешешься. Хотя всем нам через семь дней будет все равно… Олег, что за червяка с крыльями ты поймал?

– Тут… та…кие…

– Что? – заорал Мрак.

Змей уже молотил крыльями, сухой треск, будто ломали сотни лучинок, заглушал слова. Башня разом осталась внизу, их прижало к скользкой, как сосулька, спине. Фигурки ворона и горожан быстро уменьшались. Радужные крылья трепетали с такой быстротой, что сливались в шелестящую радугу.

– Не свалиться бы! – крикнул Мрак.

– Такая… порода, – ответил Олег с усилием.

Он кое-как держался на худой шее Змея, ноги свесил, как с потолочной балки. Их сносило ветром, побледнел и не сводил взгляда с затылка чудовища.

– А нашенских, значится, тут нету?

– Наши только на зиму… залетают…

– Как гуси?

Руки Олега безостановочно вязали сложный узор на шее летящего зверя. Таргитай потрясенно таращил глаза на чудесные крылья, словно бы украденные у радуги. Змей круто повернул, пошел над башней.

Вооруженными людьми уже окружен не ворон, а человек в черной развевающейся одежде. Над их головами взлетали блестящие на солнце мечи, ножи. В то же время похоже, никто не смел или не мог переступить какую-то незримую черту. Затем фигурка Аристея словно бы исчезла, мгновение спустя над замершей толпой взметнулась, словно ком земли, темная точка. Черный ворон сделал круг над башней, неторопливо полетел, словно поплыл в теплой воде, на заход солнца.

Олег перевел сумрачный взгляд на Змея. Крылатый зверь под ними круто повернул на север, невров понесло над миром со скоростью смазанной жиром молнии.

Глава 5

Белый свет необъятен, если ты замер на краешке и боишься сделать шаг. На худом и скользком, как рыба, Змее дорога должна бы тянуться и тянуться, но трое не успели отойти от горя, как далеко впереди на виднокрае возникло зеленое облачко.

Змей чуял конец пути, осатанело трещал стрекозьими крыльями, несся прямой, как стрела. Невры продрогли, озябшие пальцы едва держались за скользкие чешуйки на спине.

– Надо бы еще в тот раз, – проговорил Таргитай тоскливо. – Авось все быстрее бы…

– Или нас быстрее, – согласился Мрак. – Забыл, как улепетывали? Пятки в спину влипали.

Исполинская крона разрасталась, поднялась, ствол обрисовался темный, в пятнах. В потоке встречного ветра появился устойчивый запах зелени. Дурное дерево, по словам Мрака, не знало разницы между зимой и летом. Или же зиму Род сотворил намного позже.

Земля отдалялась, реки превратились в ручейки, затем вовсе затерялись. Змей пробил потолок облаков, кучерявых, как барашки, долго карабкался ввысь, пока облака внизу не превратились в далекое заснеженное поле, затем проломил тонкий, как лед, слой искристого облачного поля. Невров обдало снегом.