Трое и боги

А Олег, проводив взглядом вечных противников, сказал другим голосом:

– То, которым ты думаешь всегда… а мы… все чаще. Пойдемте. До конца света семь дней, а мы… Мрак уже готов деньги ставить!

Снова уперлись в живой поток муравьев. Черные хищные звери бежали так же стремительно, неутомимо. Мрак попытался обойти, поискал, зло развел руками:

– Боюсь, опять надо на ту сторону…

– Надо – переберемся, – ответил Олег безучастно.

Мрак подозрительно смотрел на волхва, но у того ни один мускул не дрогнул на лице. Так точно Зарина не страшилась огромного рогатого зверя, хотя та самая корова одним взмахом рогов могла распороть ее надвое.

– Если ты их так знаешь, что они воруют?

– Мрак… зачем судить по себе? Может быть, им просто так дают.

– Догоняют да еще дают. Точно воруют! В вирии всего должно быть много.

Таргитай сказал обеспокоенно:

– Но мы ж воровать не будем? Мы ж не муравьи.

– Верно. Людям ежели воровать – то воровать! Еще и поджечь то, что унести не в силах.

Олег присматривался, внюхивался в мощный кисловатый запах.

– Муравьи бегут в пять раз быстрее нас. Сюда забрались только самые сильные, поджарые.

Мрак с отвращением смотрел на живой поток, Таргитай вскрикнул:

– Олег, ты что задумал? Я быстрее уже не могу.

Он был красный, как раскаленная болванка. Блестел, обливался потом, крупные капли шипели на плечах и взвивались легкими кольцами пара. Дыхание было как у Змея на издыхании.

Олег сказал напряженно:

– Наверх бегут как раз за добычей. Я мог бы заставить снести вас вниз. Но наверх бегут только порожняком. Голодные и злые!

– А как-то одурачить? Раз уж твоя магия Дуба страшится.

– Смогу, но ненадолго.

Мрак встрепенулся:

– И не сожрут? Проехать бы на таком кабане с версту…

– Версту не удастся.

– Ну полверсты!

– И полверсты вряд ли. Муравей почует обман раньше, раздерет в клочья. Надо успеть перескочить на другого! Если вы оба готовы…

Мрак с еще большим отвращением смотрел на реку челюстей, бронированных тел. Страшные звери неслись, как выпущенные сильной рукой стрелы, как с такими драться? Муравей трижды рассечет вдоль и поперек своими серпами, прежде чем шелохнешь пальцем.

– А что остается? Мы все равно не бессмертные…

Только на муравьях еще не хватало, думал Таргитай тоскливо. На ковре летал, на Змее летал и ездил, на Рухе летал, на черепахе плавал, на Мраке ездил… Мокрый от усилий, он старался не смотреть на мелькающие спины: голова кругом, кое-как дотягивался до соседнего бронированного зверя, затем оставалось схватить за острый шип на панцирной спине, быстро перебросить себя на полном бегу с одной железной спины на другую.

Ушибы и ссадины накладывались так густо, что скоро Олег и Таргитай превратились в сплошные ссадины. Мрак, несмотря на свой страх перед противниками сильнее его, умело перескакивал с одного зверя на другого, но изгоев не обгонял – стерег.

Серая кора мелькала под лапами муравьев с такой скоростью, что сливалась в полосу. По бокам прочерчивались скалы, уступы. Иногда становилось темно: муравьи ныряли в пробитые ими же или подземными зверями норы. Кислый запах становился совсем невыносимым, заставлял чихать, хватать ртом воздух.

Воздух снаружи становился все резче, холоднее и чище. Олег, несмотря на бешеную гонку, напряженно старался понять: ежели к солнцу ближе, то должно быть теплее? Не сразу допер, что приближаются к небесной тверди, за которой – неизмеримые хляби. От них и должно тянуть холодом: дождь падает холодный! Еще за небесной твердью хранятся запасы града. Раз в селе выпал с воронье яйцо, а укрыл землю по щиколотку!

Слева пронесся, как всадник на коне, Мрак. Колчан и лук торчали, как укороченные сяжки. Досадливо поморщился: опять он впереди, перескочил на муравья попроще, дал обогнать себя Олегу.

Коричневые бока мелькали справа и слева. Таргитай поленился всякий раз поднимать ноги, зацепил так, что подошва слетела, как срезанная бритвой, а голенище распахнулось, как полог шатра Баджеда.

– Не душите зверей! – гаркнул Мрак рассерженно. – Что они под вами еле двигаются?

– Мрак, это они тебя боятся…

– Зато ты и улитку не напугаешь!

Голос оборотня растворялся среди шорохов, треска и шуршания мириадов когтистых лап и панцирей. Олег сидел бледный, красные волосы трепетали, как пламя на ветру. Он мчался опасно близко к стене желоба, пусть отшлифованной боками за века, но, если прижмут, от волхва останется только мокрое пятно с версту длиной.