Мрак

— Ну да, — возразила она, — а если ты сам меня не ищешь? Так и до старости досижу!

Он передал ее в руки подоспевших нянек. Кузя орала и отбивалась, но ее спеленали и унесли. Он еще долго слышал ее возмущенные протестующие вопли. В них было столько обиды, что в груди защемило. Он старается никому не причинять боль, а тут поди ты... Маленькое сердечко, а тоже свои огорчения.

Пир начался поспешный, сумбурный, какой-то торопливо натужный. Во всех очагах палаты жарко полыхал огонь, там жарилось мясо. Воздух, пропитанный запахами вина и обильной еды, потяжелел, потемнел, будто предательство очернило даже его. За окнами сгущались тучи, погромыхивал далекий гром, в темном небе взблескивали молнии. За столами обливались потом, расстегивали рубашки до пояса, а тяжелые пояса сбрасывали вовсе.

Мрак чувствовал как даже его зычный голос вязнет в густом как смола воздухе. Люди стали похожи на рыб, лица были красные, распаленные, словно после бани. С той лишь разницей, что грязь и пот выступили как будто еще больше.

Гонта ел вяло, пить перестал после второго ковшика. Взгляд был острым как у лесного зверя. Он чувствовал сгущающуюся вокруг них опасность, искоса поглядывал на стены, откуда могут брызнуть длинные стрелы, держал в поле зрения два широких ковра на стене, откуда могли метнуть дротики, напрягался, когда мимо проходил кто из гуляк, людей Додона.

Мрак рыгнул, поднялся из-за стола. Взгляд держал мутным, покачивался, пьяно улыбался. Гонта спросил громко:

— Ты куда?

— Я уже полон, — ответил Мрак так же громко, — а на столе вон еще сколько всего... Пойду освобожу место!

Он захохотал, пошел между столами к выходу. Он чувствовал на спине как взгляд Гонты, так как и пристальный взор Додона. Гонта, конечно, не поверит в его опьянение, а Додон уже наверняка принял все меры, не обеспокоится.

Вышел без спешки, в коридоре полно вооруженного люда. Опустив голову, пробрался от ниши к нише. Дальше было свободное пространство, через которое вела дорога в южную часть дворца. Туда, где размещались покои царских дочерей. У стен стояли рослые воины. Их лица были подозрительными, а глаза придирчиво ощупывали каждого, кто проходил мимо.

Громко бухая сапогами, прошел сотник, немолодой хмурый воин. Оглядел каждого, что-то прорычал нечленораздельное. Мрак напряг слух, не услышал ответ, но начальник стражи рявкнул еще злее:

— Этот разбойник обязательно попытается пробраться на эту сторону! Ему была обещана царская дочь, он это не забудет!

— И что делать? — спросил один из воинов.

— Убить немедля, — рявкнул сотник, стараясь понизить голос. — Убить сразу. Без предупреждения. Вас для того и поставили здесь по трое-четверо, хотя обычно тут и одному делать нечего. Ясно?

Воины закивали. Один пробормотал:

— Сделаем. Ведь за своего царя-батюшку. Говорят же, что он убить замыслил.

Сотник посмотрел косо:

— Гм... Ну, да. Особо присматривайтесь ко всем странствующим певцам, странникам, каликам... Проверяйте каждого из селян, что привезет зерно или мясо.

Воин возразил:

— Это уже делают на воротах. А в эту сторону будем пропускать только тех, кого знаем в лицо.

Мрак отступил в нишу, пальцы нащупали ковер. Медленно отодрал край, задом влез в дыру, глаза не отрывал от стражей. Дурни, привыкшие к сытой и беззаботной жизни, даже не посмотрели в эту сторону. Трутни, а не стражи.

Глава 45

Глаза Светланы расширились, когда в зеркале за ее спиной выросла знакомая фигура в волчьей душегрейке, наброшенной на голое тело. Но царская дочь держалась, даже не дрогнула бровью. Медленно повернула голову. Мрак от двери смотрел жадно и печально.

— Ты все-таки сумел пройти, — сказала она тихо.

— Да, Светлана.

— Я не спрашиваю, как... Для тебя невозможного нет. Но зачем ты приехал?

— Не знаю, — ответил Мрак честно. — Приехал и все. Я ведь просто живу, Светлана. Никогда не рассчитываю как лучше... или даже как правильнее.

Она покачала головой. Глаза ее были полны слез:

— И ты, и твои друзья... Зачем? Ну зачем?

— Если бы я знал сам, — сказал он честно. — Я даже не знаю, зачем я пришел сейчас.

Она сказала после долгого молчания:

— Я знаю.

— Знаешь ли?

— Да, — ответила она еще тише. — Ты победил. Ты победил во всем. И теперь все здесь твое, Мрак. Когда ты приехал, то даже те немногие, кто был против тебя, сейчас тебя жалеют и говорят только о том как бы тебе спастись. Ты завоевал их сердца, Мрак.