Возвращение Томаса

— Зачем? — удивился Томас.

— Чтобы бросать в пруд и ломать голову, почему камни квадратные, а круги всякий раз — круглые?

— Зачем? — спросил Томас еще больше.

— Мы ж люди, — объяснил Олег. — Мы должны думать над непростыми вопросами. Над простыми думают только звери.

Томас насупился, не зная, дурость это или шуточка, на всякий случай сделал надменное лицо и красиво смотрел на вырастающие по обе стороны дороги аккуратные дома, с одной стороны которых огороды, сады, пашни, а с этой — колоды перед каждым домом, чтобы вечерами сидеть и чесать языками.

Еще от околицы их уже провожала стайка мальчишек, девочки застенчиво смотрели из-за высоких заборов, а когда миновали первые дома, навстречу вышли два старика в белых одеждах и с посохами, разом поклонились.

— Мы старосты, — сказали оба в один голос. — Мимо едете аль гостями будете?

Томас ответил великодушно:

— Переночуем у вас, а утром поедем дальше. У вас, надеюсь, деревня не голодает?

Один от великого возмущения даже задохнулся, второй староста замахал руками.

— Что вы, господин рыцарь, как можно? Мы ведем деревню по праведному пути. Господь велел трудиться и приумножать богатства. Труд — это благо, это святое дело. А кто трудится — тот богат.

— Проверим, — ответил Томас весело.

Он бросил повод старосте, тот поймал и пугливо посмотрел на грозного коня. Томас обернулся к Олегу, тот все еще осматривался в седле.

— Ты на коне и заснешь?

Олег спрыгнул, вручил повод подбежавшему мальчишке. Тот, очень гордый оказанным доверием, потащил коня за собой. Первый староста уже справился с праведным возмущением и полным достоинства жестом пригласил в сторону самого большого и высокого дома.

ГЛАВА 4

Со стола перед Томасом только что убрали пустое блюдо с остатками разгрызенных костей молодого барашка, взамен появилась овальная тарелка с огромной толстой рыбиной, украшенной зеленью. Вокруг рыбины — Олег так и не понял, что за рыба, — зажаренные перепелки и вареные перепелиные яйца, молодому рыцарю наперебой щедро предлагают со всех сторон деревенскую снедь, прямо с огородов и с веток плодовых деревьев.

Томас раскраснелся, рот до ушей, есть и пьет за троих. Стойко и с достоинством переносит тяготы пути, как заметил Олег, — зато умеет наверстывать на отдыхе, особенно когда вот так: и еды всякой вволю, и все радушны, каждая жилка в организме отдыхает, наслаждается покоем.

Олег ел достаточно равнодушно, мысли текут вяло, приземленно. Пытался взогнать их, как голубей, ввысь, помыслить о возможных путях развития народов, но они лениво спускались на землю и ползали, как толстые ленивые крысы, питаясь обильными крошками слухов, домыслов, сплетен, рассказов о ссоре королей Эссекса и Уссекса, что уже начинают собирать войска верных вассалов.

Интересно, будет ли у этой ссоры продолжение, решатся ли государи на такое святотатство, как нарушение Божьего Мира: установленный церковью строжайший закон, который поддерживают все местные церковные советы и большинство крупных сеньоров? По этому миру запрещено проводить любые военные действия с пятницы до понедельника, а также в дни церковных празднеств, плюс — абсолютная гарантия от тягот и последствий войны священникам, торговцам, артистам, менестрелям и крестьянам.

Если учесть, что кампания грозит затянуться, а служба королю ограничена сорока сутками, после чего любой вассал сворачивает шатер и со своим отрядом с чувством выполненного долга возвращается в замок, а у короля хоть трава не расти, нарушения Божьего Мира не избежать. Да и слишком густонаселенные здесь места, пришлось бы вести войско через сады и пашни. Но даже если короли и пойдут на такое нарушение, то церковь от такого поражения только выиграет: народ увидит, что только церковь защищает земледельца, вообще простого человека от тягот войны, а все беды — от светской власти.

Он вздрогнул, на дальнем краю деревни кто-то громко и отчаянно застучал по металлической доске. В большой комнате мгновенно стало тихо, все прислушивались с недоумением, но без тревоги. Томас вскочил, спросил отрывисто:

— Тревога?

— Да, — ответил староста как-то неуверенно, — но волки давно не нападают, у нас там сильные собаки...

— Пошалил кто-то, — высказал предположение кто-то. — Помните, как в прошлый раз сынишка Козлодрала?