Биография smerti

Садовникова восхищенно продолжила:

– Но я не понимаю: как вам удалось? Холмогорова ведь всегда с охраной ходила! И ездила – только с шофером. И ее замы – всегда знали, где ее найти... А тут вдруг – одна, за рулем, отправилась неизвестно куда... Как вы ее уговорили?

И, видя, что актер колеблется, поднажала еще:

– Пожалуйста, Александр! Вы же сами понимаете: у меня никаких шансов. Я уже никому ничего не расскажу! Не смогу! Но мне самой надо понять... за что вы меня...

Голос вновь, против воли, дрогнул. Таня не стала сдерживать слезы и, всхлипывая, закончила:

– Вы – талант. Вы так все красиво сделали... Гениальный спектакль! Блестящая режиссура... Я хочу знать все... И, по-моему, имею право...

– Помолчи, а? – досадливо велел он.

И Татьяна послушно умолкла. Но медленным жестом, бережно взяла его руку, коснулась ее губами. Прошептала:

– Боже! До чего вы прекрасны!

И пробила все-таки стену. Актер, скривив рот, вымолвил:

– Да что тут прекрасного? Я просто устал, понимаешь? Десять лет... Десять дьявольских, долгих лет... Под дамокловым мечом. Да ты хоть представляешь, что это такое? Когда живешь и триста шестьдесят пять дней в году, каждый час, каждую секунду ждешь, что за тобой – придут? И понимаешь, что жизнь твоя, карьера, счастье – все в руках единственной бабы...

Его лицо болезненно исказилось, рука выпустила Танино плечо. Срываться? Бежать? Нет, бесполезно. Он только разозлится. Но, главное, удалось – пробила в нем брешь. Пыльцов уже не машина с окровавленным ножом в руках, а человек. А у любого человека, если он не профессиональный убийца, есть слабости.

Таня даже не шелохнулась – лишь продолжала преданно вглядываться в лицо актера. И прошептала:

– Расскажите! Пожалуйста!

На секунду задумалась, но все же прибавила:

– У вас такой замечательный голос... Его слушаешь, будто музыку.

Актер на ее комплимент не откликнулся, но Таня в тусклом свете звезд увидела – ему приятно. Эх, мужчины...

– Да о чем тут рассказывать! Наваждение, глупость, чушь! – раздраженно бросил Пыльцов. – Обычное дело: молодая, глупая девка, лето, закаты, море... Познакомились, погуляли, случилось... Ну и навоображала себе невесть чего. Хотя я сразу предупредил: я женат и разводиться не собираюсь. Говорил ей: делай аборт. Так нет же! Любовь у нее...

Его лицо исказила болезненная гримаса.

Таня тихо промолвила:

– А я ее понимаю... в вас действительно... сложно не влюбиться...

Артист вспыхнул:

– Ну и пусть бы любила, кто мешал? Но она, тварь, в Москву с моей помощью перебраться захотела. Чтоб я ее в свой театр взял. Домой мне стала звонить, угрожала, мол, жене все расскажет... Первая, блин, раскрасавица! Местечковая королева! Да в Москве таких звездочек – миллион!

Таня в недоумении глядела на Пыльцова. Она по-прежнему ничего не понимала, хотя догадка, очень смутная, в голове забрезжила... Актер же продолжал – страстно, яростно, будто освобождаясь от копившегося годами страха:

– Сучка она и есть сучка, и заслужила свою скотскую смерть. А в ее честь теперь улицы называют. Смех!

– Улицы? – пробормотала Таня. Кажется, она начала понимать.

– Ну да! Улица Шипилиной, тридцать три кособоких домишки. Достойное воплощение. Как раз для нее, провинциальной королевы.

О боже! Точно!

– Вы про ту фотомодель говорите? Про звезду, которая «мисс Сочи» была? Кажется, Юля... Так это вы ее?!

– О да! – расхохотался актер. – Юлька уж звезда из звезд! Сорок пять кило костей и ни единой извилины! Я ее до последнего пытался уговорить. Юлечка, мол, солнышко, тебе всего восемнадцать, надо о карьере думать, о муже хорошем... Какие могут быть дети, да еще вне брака? Но ведь уперлась, всем своим крохотным умишком уперлась! Заладила: ребенка от тебя убить не смогу, и точка. В конце в концов, я бы и согласился, пусть родила бы, помогал бы, как мог. Только наша звездочка еще и статуса захотела, печати в паспорте. Чтоб в одной семье «две зве-езды»... – передразнил Пыльцов, – как Кузьмин поет. А какая она, к дьяволу, звезда? Смазливая, но безмозглая курица. Ну и закатилась... Со звездочками, всякими малыми планетами такое бывает...

Артист хохотнул.

– Как все это было? – осторожно спросила Таня.

– Пригласил на пляж. Дикий, подальше от города, чтоб никакой цивилизации. Закатом солнца вроде как полюбоваться. Красиво получилось... Солнце, когда заходит, красное. Море – лазурное. Кровь – алая. Юлька должна быть довольна. Закончила свой земной путь эффектно, любой бы позавидовал. Молодая, прекрасная, у брега окияна, под шелест волн...