Биография smerti

Полное безумие!

– Ты понимаешь, что тебя просто убьют? – вопил Игорь. – Не видишь разве, что в стране творится? За бутылку водки расстреливают! А тут – миллионы... Да ты их и получить не успеешь! Только слух о таких деньжищах пройдет – нас всех поубивают. И тебя, и меня. И сына.

Но супруга только отмахивалась:

– Не причитай. Все будет ништяк.

– Да и нет никаких миллионов, – убеждал муж, – врет все твой Берт. А если и есть – никто их не даст тебе. Молодой девчонке, без имени, без опыта, без связей.

– А, брось! – усмехалась Маринка. – На Западе наоборот: ответственные посты – и деньги тоже – предпочитают раздавать молодым. Считается, что у них мозги более подвижные, голова лучше соображает.

Но, конечно, дело было не только в мозгах. В один прекрасный день в Россию пожаловал тот пресловутый миллионер. Выглядел он жалко – колченогий дяденька с бесцветными глазами и реденькими соломенного цвета волосами. Одет в простейшие, не самые чистые, джинсы и в бесплатную футболку с рекламой магазина здорового питания. Только ботинки – дорогие, ручной работы – его богатство и выдавали.

Предъявить миллионера жена отказалась – Игорь его случайно увидел. И сразу понял: между ним и Мариной что-то есть. Слишком уж жаркими обмениваются взглядами, слишком часто, будто бы ненароком, касаются друг друга...

– Вы с ним любовники, – констатировал муж.

– Брось, – отмахивалась она. – Мы просто обоюдно сильно увлечены. Бизнесом.

Чуть позже, когда колченогий лично участвовал в подборе помещения для ресторана, в его намерениях уже нельзя было не усомниться.

– Под какой процент он тебе эти миллионы дает? – поинтересовался однажды Игорь.

И ужаснулся, когда узнал: под пятьдесят процентов годовых.

– Не бери! – увещевал муж. – Это ведь кабала!

Но Марина не слушала. Уверяла:

– Никакой кабалы. За пару лет рассчитаюсь.

– Да ничего ты не рассчитаешься! Ты ведь никто! И звать тебя никак! И поддержки никакой нет! И ресторан твой в первую же неделю отберут! Или сожгут!

– Не сожгут. Я кому надо платить буду, – усмехалась она.

И через год уже покупала в настоящем валютном магазине шикарное вечернее платье – чтобы блистать в нем на открытии своего кабака...

В общем, опять она оказалась права. И с того дня их пути окончательно разошлись...

Глава 11

Таня

Игорь Феоктистович оборвал свой рассказ внезапно. Вдруг схватился за голову, простонал:

– Не могу, не могу больше! Ведь умерла, а все равно: давит!

Выхватил из кармана серебряный колокольчик, бешено им затряс.

В солярий тут же вбежала горничная, та же Зухра:

– Да, Игорь Феоктистович?

Новоявленный барин коротко велел:

– Коньяку.

А едва прислужница удалилась – устало откинулся в кресле. Пробормотал:

– Нет, все! Не будем о ней. Пусть в аду горит.

– Хорошо, давайте не будем, – с готовностью откликнулась Таня. И вкрадчиво добавила: – Может, ну ее вообще, эту книгу, а?

Игорь Феоктистович задумался. Татьяна затаила дыхание... Но Холмогоров произнес:

– Нет уж. Раз взялись – значит, надо заканчивать. Я, к счастью, не единственный источник...

Он задумался, понурил голову. Несчастный. Уязвимый. Страдающий. И у Тани вдруг вырвалось:

– Скажите, вы любили Марину?

– Любил, не любил – какая теперь разница? – вздохнул вдовец.

– Пожалуйста, ответьте, – попросила девушка. – Это не для книжки. Я просто сама понять хочу...

– Да, – задумчиво произнес Холмогоров, – наверное, я ее любил... Когда-то давно. Пока она была юной, провинциальной, беззащитной девчонкой. Из нее могла получиться хорошая жена – если бы все шло, как прежде, если бы наша страна оставалась все тем же совком. Но жизнь повернулась совсем по-другому, Маринка в свой бизнес влезла... – Он остро взглянул на Татьяну. – Она была готова ради него на все. На измену, предательство. А я так не умею. Не могу все на деньги мерить...

«Красивые слова, – мелькнуло у Татьяны. – А на самом деле она просто была удачлива в бизнесе, а ты – нет. И наверняка ей дико завидовал».

Явилась Зухра с коньяком. Игорь Феоктистович нетвердой рукой плеснул себе добрых граммов сто. Татьяне не предложил. Махом выпил. Закусывать не стал. Тяжело поднялся из кресла, бросил Садовниковой:

– Пошли.

– Куда?

– В кабинет. В Маринкины бумаги тебя запущу. В какие можно, конечно.

И двинул прочь из солярия. Таня поплелась за ним.