Дикарка. Чертово городище

Глава семнадцатая

Путешествие со спутницей

Мать твою, приехали!

Выскочив из лабиринта непонятных сараев и глухих кирпичных стен, она оказалась перед неширокой рекой. Темная вода лениво, едва заметно текла с запада на восток, а левее вздымался довольно внушительный мост. Неизвестно, что с ним такое случилось в старые времена – то ли подорвали по каким-то своим надобностям, то ли просто упал от ветхости – но он, переломившись почти пополам, обрушился в воду. Река, правда, была неглубокая – и, еслиприкинуть, можно было перебраться в том месте, где сходились под углом половинки. Решетчатые фермы, торчавшие из воды, выглядели солидно и обстоятельно, слишком много времени понадобилось бы, чтобы привести их в совершеннейшую разруху – гораздо больше, чем прошло со времен неведомых баталий...

Она побежала по берегу, прямо к мосту. Над головой вновь возник давящий уши свист, повернув на бегу голову, Марина прекрасно разглядела на фоне звезд разлапистый силуэт – неведомая тварь, держась высоко над рекой, заходила справа, снова мелькнули гнилушечьи огоньки светящихся глаз, выгнутые голые, кожистые крылья мерно взмахивали совершенно бесшумно, и на их кромке виднелось нечто похожее на когтистые пятерни, растущие из середины крыла. И когти выглядели весьма даже неприятно.

Марина была уже на мосту, подошвы грохотали по толстым листам железа, задевая заклепки. Она перепрыгнула через рельсы, тянувшиеся прямо посередине моста, осторожно, шаркая ногами, стала спускаться к воде.

Над головой, противно надавив на барабанные перепонки, раздался пронзительный тоскливый вопль – неведомая тварь кружила над решетчатыми фермами, опустившись гораздо ниже, определенно подавая сигнал погоне...

Не было времени гадать, что это за чудо такое – были гораздо более насущные задачи. Как-никак это не призрак, не видение, вполне материальная мерзость.

Наведя дуло между мощными железными балками, Марина нажала на спуск – и, не владея собой (редко с ней случалось такое), давила и давила на крючок, полосуя в раз остановившееся в воздухе чудище.

Ну да, оно было вполне материальным и смертным – издало невыносимо высокий крик, от которого в уши словно гвозди вбили, дернулось, сминаясь, как огромный лист бумаги, уже комком, большим и бесформенным, обрушилось в воду рядом с быками моста. Шумный всплеск, фонтан брызг...

Примерившись, Марина перепрыгнула на другую сторону через двухметровую полосу воды, оступилась на наклонной поверхности, отчаянно взмахнув руками, извернувшись, удержала равновесие. Оскальзываясь, шаркая подошвами, кинулась вверх.

Сзади затрещали автоматы. Били наугад – пули с воющим звоном рикошетили от стальных балок. Марина инстинктивно пригнулась: такие рикошеты порой еще опаснее прицельной стрельбы, потому что траектории непредсказуемы...

Ну вот и все, она достигла твердой земли. И сразу же рухнула на кучу непонятного мусора, больно ушибла бок, по-кошачьи зашипела от боли, но все было в порядке: ее явно потеряли из виду.

Это стало ясно, когда две очереди чиркнули по земле, по кучам мусора, гораздо правее того места, где она залегла. А потом пальба стала почти безостановочной: двое, оставшиеся на том берегу, опорожняли магазины без малейшей тяги к экономии патронов, прикрывая троих, кинувшихся той же дорогой, какой сама Марина только что попала на этот берег. «Грамотно», – отметила она, тихонечко вставляя последнюю обойму. Но все равно, они лупят наугад, готовятся пробежать в стороне, а значит, шансов навалом...

И прекрасно просто, что Вика оказалась на этом берегу в составе тройки – героически возглавляла своих орлов, паскуда белобрысая.

Марина, согнувшись в три погибели, едва ли не касаясь земли задницей, пробежала в самой неудобной позе вдоль зарослей густого невысокого кустарника, забирая все правее и правее. Она предусмотрительно поглядывала вверх – но в ночном небе так и не появилось второй летучей твари.

Все было продумано заранее. Она взмыла из-за кустов, в великолепном прыжке сбила Вику наземь ударом под коленку, добавила ребром ладони по башке – и резанула короткой очередью в спины двум обормотам. С самыми печальными для них последствиями.

Развернулась к реке. С oставшимися двумя получалось и вовсе пикантно – они вдруг осознали, что остались одни-одинешеньки посреди накренившейся половины моста, как на ладони, словно в чистом поле.