Трое

Ясифу Хассану спалось из рук вон плохо.

Куда как просто было сказать: «Федаины захватят корабль до того, как на нем окажется Дикштейн», но чем больше он думал об этом замысле, тем больший страх испытывал.

Организация Освобождения Палестины в 1968 году отнюдь не была тем единым, тесно сплоченным политическим единством, которым она старалась себя представить. Она не была даже свободной федерацией отдельных групп, работающих на единую цель. Она, скорее, представляла собой клуб по интересам: объединяла своих членов, но не контролировала их. Отдельные партизанские группы могли подавать свой голос через ООП, но они не хотели и не могли действовать воедино. Так что, когда Махмуд говорил, что федаины способны на эту акцию, он имел в виду только свою группу. Более того, в данной ситуации вряд ли стоило просить ООП о содействии. Организация получала деньги, снаряжение и укрытие у египтян, но она была и пронизана их агентами; если вы хотели сохранить что-то в секрете от арабского сообщества, первым делом надо было хранить тайну от ООП. Конечно, после операции, когда пресса всего мира получит возможность осмотреть захваченное судно и ее груз, египтяне все узнают и, скорее всего, придут к выводу, что их обвели вокруг пальца, но Махмуд будет изображать полную невинность, и египтянам придется присоединиться к всеобщему хору восхваления федаинов, которые пресекли акт агрессии со стороны израильтян.

Во всяком случае, Махмуд не считал, что ему понадобится помощь со стороны. У его группы были отличные связи вне Палестины, мощная поддержка в Европе и достаточно денег. Сейчас он был в Бенгази, организуя аренду судна, пока его интернациональная команда собиралась со всех концов света.

Но самая ответственная обязанность легла на Хассана: если федаины собираются захватить «Копарелли» до израильтян, он должен точно установить, где и когда нападение Дикштейна на корабль будет иметь место. И для этого ему был нужен КГБ.

Теперь он ужасно неловко чувствовал себя в присутствии Ростова. До визита к Махмуду он мог, не кривя душой, сказать себе, что просто работает на две организации с общими интересами. Теперь же он, вне всяких сомнений, был двойным агентом, который всего лишь делал вид, что работает на египтян и КГБ, но саботировал их планы. Он чувствовал себя в некоторой мере предателем и боялся, что Ростов может заметить происшедшие в нем перемены.

Когда Хассан прилетел в Москву, Ростов встретил его довольно прохладно. Он дал ему понять, что у него в квартире нет места для Хассана, хотя тот знал, что семья Ростова на даче. Казалось, Ростов что-то скрывает. Хассан предположил, что он встречается с какой-то женщиной и не хочет присутствия постороннего человека.

После очень утомительной ночи в гостинице «Россия» Хассан встретился с Ростовым в кабинете Феликса Воронцова. И здесь присутствовало какое-то скрытое напряжение. Двое мужчин спорили, когда Хассан вошел в кабинет, и хотя они сразу же прервали перепалку, в воздухе осталась висеть невысказанная враждебность. Но Хассан был слишком поглощен своими тайными проблемами, чтобы обратить на это внимание.

– Появились ли какие-то новости?

Ростов и Воронцов переглянулись. Ростов пожал плечами.

– «Штромберг» оснащен сильным радиомаяком, – сказал Воронцов. – Он покинул сухой док и, пересекая Бискайский залив, идет к югу. Существует предположение, что конечный пункт его назначения – Хайфа, где он возьмет на борт команду из агентов Моссада. Думаю, мы можем быть вполне удовлетворены работой по сбору разведывательной информации. Наш проект вступает в область принятия решений. Наша цель теперь – предугадывать события, а не описывать их, как было до сих пор.

– Вот так они все говорят в Московском Центре, – непочтительно бросил Ростов.

Воронцов сердито уставился на него.

– Какие предпринимаются действия? – спросил Хассан.

– Ростов отправится в Одессу, где сядет на борт польского торгового судна «Карла». Оно считается обыкновенным торговым сухогрузом, но обладает большой скоростью и специальным оборудованием – мы довольно часто использовали его.

Ростов сидел, уставившись в потолок, и на лице его читалось откровенное отвращение. Хассан предположил, что Ростов хочет утаить от египтян некоторые детали плана; может, именно об этом он и спорил с Воронцовым.

Тот продолжил:

– Ваша обязанность – оказаться на египетском корабле и войти в контакт с «Карлой» в Средиземном море.