О доблестном рыцаре Гае Гисборне

– А у меня Дарси ранен, – сообщил Гай. – Разбойники наглеют.

– Как серьезно ранен?

– Оправится, – заверил Гай, – я оставил его на недельку у лекарей. Остальные разбойники разбежались?

– Да, – подтвердил Беннет, – но не похоже, что вернутся к мирному труду. Не верю я в чудесное преображение, как вон Хильд.

Хильд сказал недовольно еще от двери:

– Чудесных преображений не бывает, дубина. Ваша милость, зачем вас вызывали?

Гай буркнул:

– Как обычно, отчет… А еще принц сообщил, что отбывает во Францию, будет пробовать договориться там с Филиппом, чтоб не воевать хотя бы какое-то время.

– Это хорошо, – сказал Хильд, – нам бы хоть глоток воздуха ухватить, а то на горле слишком уж цепкие пальцы…

– Завтра я объеду города и замки, – сказал Гай. – Одним нам не справиться, попробую заручиться поддержкой лордов.

– У вас это получится, – сказал Хильд с надеждой. – Многие из них видели вас на турнире!

Глава 3

Выехать на следующий день не удалось, два дня принимал бейлифов и старшин местных судов, разбои захлестывают земли, уже не только по ночам люди страшатся выходить за дверь, но и средь бела дня могут ограбить, констебли просто не успевают, преступлений чересчур много…

На третий день вернулся Дарси, еще бледный и похудевший, но живой и довольный тем, что на шее теперь заметный розовый шрам, можно гордо показать отцу и похвастаться перед младшими братьями.

– Ладно, – сказал Гай, – если чувствуешь себя способным удержаться в седле… Беннет, готовь людей, поедем посмотрим, что меняется в наших землях.

– Дарси берем?

– Да куда теперь без него…

Дарси гордо заулыбался. Беннет и Аустин заботливо отстраняли его от попыток помочь собираться, береги силы, сынок, охранять замок оставили пятерых, с остальными проехали под аркой ворот. Гай оглядывался и чувствовал, что вот так незаметно, как курица клюет по зернышку, у него собрался довольно крепкий отряд. По числу не уступает иной баронской дружине, но там рыцари, у них великолепные доспехи, отменная воинская выучка с детских лет, умение владеть всеми видами оружия и бесстрашие, отличающее именно рыцарей, которым отступление позорнее смерти.

– Начнем объезд, – заявил он, – с деревни Кривой Вяз, а дальше пойдем по дуге.

Он очертил рукой полукруг, охватывая чуть ли не половину графства, и пустил коня вскачь.

Село, когда-то богатое, в каждом доме – коровы, козы, свиньи и гуси, не считая всякой мелочи вроде кур и кроликов, выглядит больным и даже брошенным.

Гай въехал на околицу, удивляясь отсутствию жителей, как вдруг из-за сараев к нему бросилась с громким криком, сильно хромая, женщина в лохмотьях вместо платья, видно голое тело, все в кровавых ссадинах и кровоподтеках. Правая сторона лица вспухла и уже в багрово-алых разводах, глаз почти заплыл, искусанные губы вздулись и в корочке запекшейся крови.

– Ваша милость! – закричала она и упала в пыль под копыта его коня. – Ваша милость…

Гай торопливо спрыгнул, подхватил ее, помогая встать на ноги. Ее трясло от рыданий, она выкрикнула с болью:

– Мой муж… Он там…

Гай скомандовал резко:

– Дарси!.. Быстро посмотреть, что там!

Дарси птицей слетел с коня, исчез за постройками, через минуту оттуда донесся его потрясенный голос:

– Эй, сюда!.. У кого гвоздодер? Быстро!..

Гай передал рыдающую женщину в руки выбежавших из домов крестьян, выхватил меч, с рукоятью в ладони всегда чувствуешь себя надежнее, ринулся на голос Дарси.

На двери конюшни висит распятый мужчина. Ладони прибиты толстыми гвоздями, голый торс в багровых пятнах ожогов, на груди дважды выжжено клеймо, им метят скот, нижняя часть лица в копоти, мерзавцы сожгли бороду и усы, сейчас там вспухшая красная, а местами и обугленная кожа.

Гай бросил взгляд на землю, пятна крови и клочок ткани, здесь с хохотом насиловали жену распятого, глумились над женщиной, избивая и терзая ее, ибо нет больше муки для мужчины, как в бессилии наблюдать издевательства над его женой.

Холодная дикая ярость ударила в голову. Он прохрипел, не узнавая своего голоса:

– Все по коням! Чтоб ни один не ушел из леса!

За спиной раздались сорванные голоса жителей села:

– Ваша милость, очистите лес!

– Никого не щадите!

– Пусть они все умрут!

Крестьяне, изможденные, худые, в ветхой одежде, смотрят на него умоляющими глазами, и Гай ощутил жгучий стыд, что он силен и здоров, а на обед вдоволь ел жареного мяса с яичницей, а также сыр и сдобный хлеб.