– Нет!.. Я обойдусь без них!.. Но честь? У меня отнимут честь принадлежать к великому роду!
Беннет и Аустин поглядывали уже в нерешительности, Аустин вообще выглядит смущенным, а Беннет повернулся к Гаю.
– Ваша милость…
Гай огрызнулся:
– Что?.. Ради того, чтобы он получил свое, я должен жертвовать своими интересами?
Беннет предположил:
– А если не жертвовать?
– Это как? – спросил Гай зло. – Рыцарь обучает оруженосца всем премудростям, начиная с владения оружием и кончая благородным обхождением! А это займет время и усилия!
– А если не займет? – спросил Беннет. – Он будет с нами, и если ничему не научится, находясь с вами рядом и слушая вас, его в самом деле стоит вычеркнуть отовсюду.
Аустин, даже не промычавший ни слова за все это время, повернулся к Гаю.
– Ваша светлость, – громыхнул он. – Даже если спровадим сейчас, отец его снова пришлет, как только до него докатится весть о вашей победе на турнире!
Беннет подтвердил:
– Здесь победы ценятся!
Гай повернулся к коленопреклоненному и, чувствуя, что делает очередную крупную глупость в жизни, сказал сухо:
– Все слышал? Никто с тобой нянчиться не будет. Будешь оруженосцем, а это значит – слугой рыцаря, а вовсе не лихим собутыльником, как у барона Тошильдера.
Дарси вскрикнул:
– Ваша милость! Клянусь…
– Не перебивай, – рыкнул Гай. – Все мои приказы выполняются беспрекословно!..
– Клянусь…
– Запомни, ты ничуть не лучше этих двух моих помощников. Да и остальных в замке. Твое происхождение не дает тебе никакого преимущества. Более того, их опыт и воинское умение ставят их выше тебя. Если все это устраивает… что ж, уважу я просьбу твоего отца, хотя мне это вот так поперек горла!
Дарси рывком ухватил его руку и поцеловал.
– Клянусь, сэр! Всем, что еще есть у меня, клянусь!
Глава 8
Бейлифы собирают суд своей сотни раз в три недели, Гай первые месяцы присутствовал, но хватило и по одной поездке на каждый, чтобы понять: там справляются и без него, хотя общая ответственность все равно лежит на нем и только на нем.
Суд обычно собирается под открытым небом, истцы сидят на скамьях вокруг стола во главе с бейлифом, дела разбирались незначительные: небольшие долги, жалобы на увечье скота, личные оскорбления и ссоры. Более серьезные преступления, такие, как воровство или убийство, раньше передавались шерифом или коронером в королевские суды, но принц Джон ясно дал понять, что ждет от него быстрых и решительных мер по тушению пожара, так что передавать такие дела в Лондон, вместо того чтобы решать на месте, – это подбрасывать в огонь сухой соломки.
Дарси Такерд настолько страшился быть изгнанным из оруженосцев, что в самом деле пытался угадывать мысли шерифа и бросаться их выполнять раньше, чем тот скажет слово.
Беннет и Аустин помыкали им еще больше, но тот сносил все молча и терпеливо, наконец Гай сказал с неудовольствием:
– Знаете ли, он должен научиться не только полы мыть. Беннет, ты учи в свободное время воинским приемам, а ты, Аустин, следи, чтобы он каждое утро бегал вокруг замка с мешком камней на плечах.
Аустин кивнул.
– Уже слежу! И каждый день добавляю в мешок по камешку. Ма-а-аленькому!
– Знаю я твои маленькие, – сказал Гай. – То-то он к вечеру едва ноги волочит!
– Трудно в обученье, – заявил Аустин важно, – легче в сражении.
– Хорошо-хорошо, – сказал Гай, – но не перегибай! Барон из него собутыльника готовил, а вы хотите за пару недель обучить его всему на свете?
Днем он объезжал владения и нещадно карал разбойников, вешал воров, терпеливо учил население сел и деревень защищаться самим, шериф не всегда везде успеет, а вечерами садился за книги, что привез Хильд, и погружался в чтение.
«Вероломство греков, представляющих православную ветвь христианства, вошло в поговорку, ибо не было случая, чтобы православные не предали католиков. Когда Саладин с помощью предательства православных жителей Иерусалима сумел захватить этот город, император Византии Исаак II направил к мусульманскому властелину поздравления по этому поводу и заверил в своей полной поддержке против католиков. Он просил за то, что православные открыли ворота Иерусалима Саладину, все католические храмы передать православным, а католиков убить.
Когда папа римский призвал к Крестовому походу и Фридрих Барбаросса попросил у православного императора Исаака II позволения на проход по византийским владениям на пути в Святую Землю и права закупать провизию для своих отрядов, Исаак дал согласие и тут же отправил гонцов к Саладину, полный желания задержать и уничтожить армию крестоносцев-католиков.