— Ты не разочарован? — тихо спросила Анна.
— Чем?
— Тем, что сам заварил? Мною, например? Миллиарды женщин в сто раз лучше меня справились бы с этой ролью. Почему я? Неужели на тебя так повлияла пощечина?
— Я ни о чем не жалею. Главное, что ты понравилась бабушке.
— Ой, прости! Я же забыла, что самое главное — это бабушка. Весь этот фарс затевался ради нее.
— Не фарс, а исполнение ее последнего, предсмертного желания, — мягким голосом поправил ее Эрвин.
— Хорошо! Хорошо! Я поняла, — отмахнулась Анна и повернулась к бутылкам.
Свой выбор она остановила на полусухом вине типа мадеры.
— Прекрасный выбор, — похвалил ее Эрвин.
— Благодарю, дорогой! — хмыкнула Анна, не став добивать его информацией, что ради самообразования ходила на курсы сомелье и неплохо разбирается в винах.
— Решено, будем пить это вино и запивать его молодым, — блеснул улыбкой Эрвин.
«А еще говорят, что пьют только русские», — промелькнула у Анны мысль.
— Посмотри сюда, — внезапно позвал ее Эрвин и протянул руку по направлению к потолку. Аня подняла глаза и увидела большой деревянный крест.
— Это — наша реликвия, — пояснил Эрвин, — распятие, принадлежащее нашему роду, между прочим, оно шестнадцатого века.
— И до сих пор сохранилось? — удивилась Анна.
— Как видишь, причем в прекрасной форме. Говорят, дерево чем-то обрабатывали для долговечности, или сам бог следит за распятием из-за того, что когда-то оно спасло кому-то жизнь. Это, конечно, легенда… но дорогим мне людям я обязательно его показываю.
— Просто ценнейший экспонат. И никто его не охраняет? — поинтересовалась Аня.
— Понимаю, почему ты спросила, — лукаво посмотрел на нее Эрвин, — но хочу сказать, что мы не в России. Австрия — одна из самых безопасных в плане преступности стран в Европе. Особенно это касается таких небольших городков. Люди все друг друга знают, даже двери не запирают. У всех все есть, и в голову никому не придет что-то украсть у своего ближнего.
«Просто идиллия», — подумала Анна с кислой миной на лице.
— А еще у нас здесь есть очень старый пресс, возможно, самый древний в Австрии. — Эрвин показал рукой на какое-то громоздкое чудовище с длинным и массивным рукавом, как в колодце.
— Пресс для чего? — спросила Анна.
— Давить виноград, — пояснил Эрвин, — и самое главное, что он действующий. То есть, конечно, мы им не пользуемся, у нас современное автоматизированное производство, но если надо, то очень даже можно им воспользоваться…
Насладившись всеми чудесами подвала, Анна с Эрвином поднялись в основной зал ресторана. Здесь было очень нарядно и празднично. Столы, лавки и стулья стояли не впритык друг к другу, отчего даже в небольшом помещении создавалось впечатление простора. К каждому стульчику была заботливо привязана мягкая подушка яркой расцветки, по белому потолку тянулись темные деревянные балки, к ним были подвешены разноцветные флажки и какая-то мишура, хотя до Рождества оставалось еще полгода. В зале уже собралась огромная толпа народа, все бросали хищные взгляды на еду и с интересом смотрели на Анну.
«Уже знают… Откуда? Ах, вот она — причина всех моих бед — маленькая женщина с гордо поднятой головой в шляпке по имени Ариадна Ламар, которая растрезвонила всей округе, что Эрвин привез русскую невесту», — подумала Аня.
Но люди были настроены к ней очень дружелюбно. Они улыбались, здоровались, говорили ей комплименты и желали всех благ. Предстоящая свадьба этой красивой пары, как они выражались, не могла их не радовать. Еда на столах была очень аппетитного вида, домашняя и простая, без излишних изысков. Что называется, большие тарелки и большие порции. Ариадна болтала с гостями, говорила тосты и периодически подмигивала Анне. Та же с Эрвином сидела во главе стола. Эрвин развлекал ее, подливая выбранное Анной вино и накладывая закуски. Веселье шло полным ходом.
«Хорошо, что здесь люди тактичные и не кричат „Горько!“. Хотя что это я? Выдаю желаемое за действительное? Это — не свадьба! Просто смотрины. Может быть, в Австрии так и не принято».
— Тебе нехорошо? — наклонился к ней Эрвин, касаясь своими волосами ее щеки.
— А чего может быть хорошего? Мне не по нутру обман вообще, а уж такой, — махнула рукой Аня, понимая, что выглядит она паршиво и наклеенная улыбка ее не красит.