Богиня любви

У Пии что-то болезненно сжалось внутри. Что-то тут не так... Что-то тут чудовищно неправильно...

Она ворвалась в медицинский центр Святого Иоанна с той стороны, куда доставляли больных на «скорой помощи», и едва не налетела на перепачканного сажей пожарного.

— Я Пия Чамберлейн. Мне позвонили насчет Гриффина Ди Анжело...

— Сюда, мэм, прошу вас.

Пия пошла за мрачным молодым человеком по коридорам медицинского центра. Их остановила какая-то медсестра.

— Это та женщина, которую просил вызвать наш капитан, — объяснил ей пожарный.

— Тогда пойдемте со мной, мисс. Но вам надо поспешить. Его сейчас отвезут в операционную. У вас всего минута-другая.

— Но как он? — спросила Пия, почти бегом устремившись за медицинской сестрой.

— Не слишком хорошо, — ответила та, не глядя на девушку.

Она привела Пию в комнату со стеклянными стенами, где было полным-полно народу. Пия порадовалась, что все происходит с такой ошеломительной скоростью. Если бы у нее было время немножко подумать, она бы, пожалуй, испугалась, а то и упала бы в обморок. Потому что она просто не узнала Гриффина. Его лицо было черным, окровавленным. Губы вздулись и потрескались. Вся левая половина тела от талии и ниже была накрыта специальной палаткой, и всего Гриффина при этом опутывали какие-то трубки и провода.

— Две минуты, мисс, — строго сказала медицинская сестра.

Пия заставила себя подойти к изголовью узких носилок «скорой помощи».

— Гриффин? Это я, Пия!

Веки Гриффина вздрогнули, а потом его голубые глаза открылись. Пия посмотрела в них — и что-то в ней дернулось... что-то, чего она не могла понять. Она подошла поближе. Его распухшие губы шевельнулись. Пия наклонилась к нему.

— ...люблю тебя, малышка...

Пия ахнула. В ее сознание проникла ошеломляющая правда.

— Вулкан!..

Лицо пожарного сразу расслабилось. Он улыбнулся и с довольным вздохом закрыл глаза.

— ...Вынуждены просить вас уйти, мэм. Мы везем его в операционную.

Пия молча позволила отвести себя в комнату ожидания возле операционной. Она села в слишком мягкое кресло и машинально кивнула, когда пожарный спросил, хочет ли она кофе. Гриффин был не Гриффином. Это был Вулкан. В этом у девушки не оставалось ни малейших сомнений. Но как такое могло случиться? Внезапно Пию охватил приступ клаустрофобии.

— Я... мне надо выйти на воздух.

Не обратив внимания на озабоченный взгляд пожарного, она выбежала из комнаты ожидания, промчалась по коридору и выскочила через автоматическую дверь. Прислонившись к стене госпиталя, Пия несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с тошнотой.

— Ты очень сильно его любишь, да?

Пия подняла голову и увидела необыкновенно элегантную женщину, окруженную прозрачным светящимся ореолом. Женщина напомнила ей Венеру, хотя и ничуть не была похожа на богиню любви.

— Если вы имеете в виду Вулкана — да, это так, — ответила Пия. — Я очень его люблю.

Женщина неторопливо кивнула.

— Я это знала. Ты — его вечная любовь... настоящая половинка его души. А я — Гера.

Пие даже не понадобились школьные знания мифологии, чтобы понять, кто эта богиня; ей хватило простого женского инстинкта.

— Вы — мать Вулкана.

Богиня улыбнулась.

— Именно так. И я тебе благодарна и кое-чем обязана, Дорис Пия Чамберлейн. До того как Вулкан узнал и полюбил тебя, он почти не жил. Ты спасла его от вечного одиночества, и даже более того. Ты даровала ему счастье, а я уже и не надеялась, что мой сын когда-нибудь будет счастлив. И я уверена: бессмертие — совсем небольшая цена за такое благословение.

Пия усомнилась, что правильно поняла богиню.

— Его бессмертие? О чем это вы? Что случилось этой ночью?

— Мой сын не был единственным бессмертным, наблюдавшим за вашим современным миром. Я знала, что Гриффин Ди Анжело полюбил богиню Венеру. Сегодня Гриффин Ди Анжело умирал. Я спасла его, предложив сыну занять его место. Вулкан вдохнул в смертную оболочку ту единственную искру бессмертия, что еще оставалась у него. И теперь Вулкан стал Гриффином — смертным мужчиной. Он проживет всего одну недолгую жизнь. А Гриффин стал навечно Вулканом, богом огня.

Пия задрожала всем телом.

— Но он помнит?.. Он остался все тем же Вулканом?

— Да, во всем, кроме тела.

— И он выживет?

— Да. Мой сын проживет долгую для смертного, счастливую жизнь. У вас с ним будет много детей. А я много раз стану бабушкой и прабабушкой, и во многих поколениях искра божественного огня будет освещать род Ди Анжело.