Эдди опустил Лютера на пол, убрал руки.
Лютер мгновенно очнулся, побежал к двери.
Эдди не стал мешать, дал ему уйти.
Хороший трюк, подумал он, но знал в душе, что это только наполовину правда.
Он нагнулся над умывальником, ожидая, пока восстановится дыхание. Ярость прошла так же быстро, как появилась. Он смотрел на себя в зеркало и поражался, что еще минуту назад был готов на убийство.
Вошел пассажир.
Это был мужчина, который подсел к ним в Фойнесе, Мервин Лавси — высокий серьезный тип в смешной полосатой сорочке. Истинный англичанин, лет сорока. Он посмотрел на разбитый иллюминатор и ужаснулся:
— Боже, что здесь было?
Эдди сглотнул слюну:
— Разбилось стекло.
Лавси посмотрел на него в изумлении.
— Ну, это я и сам как-нибудь понял.
— В ненастную погоду, особенно в ураган, такое изредка случается. Эти жуткие ветры несут с собой куски льда, а иногда даже камни.
Лавси скептически ухмыльнулся.
— Странно, летаю вот уже десять лет и никогда не слышал об этом.
Конечно же, он был прав. Стекла действительно бывало трескались во время рейса, но такое обычно случалось на воде, а не в воздухе в середине Атлантики. Для таких случайностей они специально брали с собой алюминиевые заглушки для иллюминаторов, которые хранились как раз здесь, в ящичке. Эдди открыл ключом ящик, вынул одну алюминиевую пластину.
— Вот, приходится брать в рейс.
— Надо же. — Лавси вошел в кабину.
Для того чтобы вставить заглушку, в ящичке лежал набор отверток. Эдди решил, что ему лучше справиться с работой самому, чтобы не поднимать лишнего шума. За несколько минут он снял раму, вынул остатки стекла, вставил заглушку, опять вернул раму на место. Работа была закончена.
— Очень впечатляет, — заметил Лавси, выходя из кабины. Эдди сомневался, удалось ли ему полностью убедить человека, разбирающегося в самолетах, но думал об этом недолго, было слишком много других проблем.
Эдди вышел. На кухне Дейви делал молочный коктейль.
— В клозете разбилось стекло.
— Я вставлю заглушку, вот только обслужу одну дамочку, княгиню Лавинию на горошине.
— Не нужно, я уже сделал.
— Спасибо, Эдди, с меня причитается.
— Только вымети стекло, пожалуйста.
— Конечно.
Эдди хотел убрать все сам, но если он будет проявлять излишнюю услужливость, то это может показаться странным, опять-таки подозрительным. Поэтому он оставил работенку и стюардам.
Итак, кое-чего удалось достичь. Он сильно напугал Лютера. Теперь, по идее, тот должен согласиться на его условия и привезти Кэрол-Энн к месту посадки. Но лишь по идее.
Он опять вернулся к другой крупной проблеме — расход горючего. И, хотя заступать на смену было рано, он решил поговорить с Микки Финном, поднялся на летную палубу.
— Послушай, какая-то ерунда творится — то ли приборы врут, то ли мы что-то неверно посчитали, — начал Микки, как только увидел старшего.
— Покажи-ка. Нет, в мою смену было то же самое. Думаю, просто из-за проклятого урагана и шторма уходит больше топлива. Самое главное, ты подсчитал, нам хватает до Ботвуда?
— Да, пока достаточно.
Эдди почувствовал такое облегчение, будто сбросил огромный мешок с плеч. Слава богу, можно хоть здесь не нервничать.
— Но в резерве ни капли, — тут же встревожено добавил Микки. — И, если полетит двигатель, нам кранты.
Эдди старался не думать о худшем, когда есть надежда, что до Канады полет пройдет нормально.
— А какова последняя метеосводка? Может быть, буря стихает или мы почти вышли из зоны?
— Черта с два, — мрачно ответил помощник. — Все еще только начинается.
Глава 19
Нэнси Линеан никак не могла привыкнуть, что она ночует в одной комнате с незнакомым мужчиной.
Койки в купе для новобрачных, правда, располагались стандартным образом, одна над другой — именно так, как и предупреждал Мервин. Однако ему не удалось обеспечить открытую дверь, из-за качки она постоянно захлопывалась, пока они оба не решили, что лучше уж оставить ее закрытой, чем поднимать суету и привлекать внимание.
Она старалась как можно дольше не ложиться в постель. Хотела даже просидеть всю ночь в гостиной, но ей стало там очень неудобно, потому что остались одни мужчины, которые курили сигареты, потягивали виски, рассказывали друг другу сальные анекдоты, тихонько ругались за карточным столом, в общем, она чувствовала себя белой вороной, поэтому была вынуждена вернуться на место.