Последний тайник

Хотя мы плыли по теплому, как принято считать, Карибскому морю, я накинул легкую куртку, чтобы защититься от влажного, достигающего скорости почти тридцать узлов ветра, который то и дело хлестал меня, бросая в лицо мельчайшие соленые брызги и заставляя закрывать глаза.

Через несколько часов мы должны были достичь прибрежных вод Гондураса и еще до наступления темноты прибыть к тому самому рифу, где менее месяца назад я нашел маленький бронзовый колокол. За это время произошло так много событий, что мне уже казалось, будто я гоняюсь за таинственными сокровищами тамплиеров гораздо дольше.

Представляю, какое лицо было у моей матушки, когда я позвонил ей по телефону и сообщил, что не смог заглянуть еще разок, потому что нахожусь во Флориде и занимаюсь поисками затонувшего судна в компании с профессором Кастильо.

— Ты шутишь? — удивилась матушка.

— Нет, мама, это правда. Мы еще позавчера отправились на Утилу, — сказал я, тщетно пытаясь вызвать у нее хотя бы малейший интерес к происходящему.

— Сынок, но ведь ты же только-только оттуда приехал… И какое отношение к данной затее имеет этот чертов Эдуардо Кастильо?

— Мама, он всего лишь согласился помочь мне, когда я его об этом попросил, — ответил я, стараясь успокоить уже начинающую нервничать матушку. — Тебе нет никакого смысла продолжать его ненавидеть… Пришло время забыть о том, что тогда произошло…

— Я знала, что мне не следовало давать тебе его номер телефона, — перебила меня матушка. — Я сама во всем виновата.

— Послушай, я ведь позвонил сейчас, чтобы сообщить, что у меня все в порядке. Я собирался рассказать тебе о своих планах, а не спорить до хрипоты. По-моему, тебе лучше примириться с мыслью, что твой сын поступает так, как считает нужным. Кстати, некоторое время я проведу в компании профессора Кастильо. — Я вздохнул и добавил: — Так что прекрати говорить глупости и пожелай мне удачи.

— Да, сынок, конечно. Просто…

— Что «просто», мама?

— Да так, Улисс, ничего… — сдавленным голосом произнесла матушка. — Просто мне показалось, будто я снова слышу твоего отца. Будь поосторожнее, прошу тебя.

Я стоял у поручней на палубе и вспоминал этот телефонный разговор, когда вдруг услышал, как чей-то доброжелательный голос произнес за моей спиной «Привет!». Оглянувшись, я увидел приближающуюся ко мне Кассандру Брукс — симпатичную миниатюрную блондинку, главного археолога нашей экспедиции. Она встала рядом со мной, прислонившись к поручням.

— Что, интересно, ты тут делаешь? — спросила Кассандра, выговаривая слова с характерным мексиканским акцентом. — Пытаешься заработать себе насморк?

— Привет, Касси. Мне просто хотелось немножко покоя, вот я и пришел сюда. Кроме того, меня гораздо сильнее укачивает в каюте, чем здесь, на палубе.

— Меня, дружище, тоже. Честно говоря, я слопала уже половину своих таблеток от морской болезни. — Пристально посмотрев на меня, она спросила: — Ты чем-то обеспокоен?

— Нет, — поспешно ответил я, — просто немного взволнован. Мне очень хочется найти эти сокровища, но не столько из-за денег, сколько из желания совершить что-нибудь значительное.

— Хочешь стать знаменитым? — спросила, усмехнувшись, Кассандра.

— Нет, дело не в этом, — пылко возразил я. — Во всяком случае, это не главное. Я ведь не так уж молод, а все еще не нашел себя в этой жизни. Иногда меня одолевают сомнения… Так что если мы найдем сокровища, мне, возможно, удастся обрести душевный покой.

— Улисс, — ласково произнесла Кассандра, прикоснувшись рукой к моему плечу, — не нужно ставить обретение тобой душевного покоя в зависимость от успеха этого предприятия. Состояние нашей души не должно зависеть от того, сумеет ли экспедиционная команда обнаружить на морском дне затонувшие сокровища.

Теперь уже я пристально смотрел на Кассандру, невольно любуясь ее выразительными зелеными глазами.

— Да, ты права, — согласился я, кладя свою ладонь поверх ее ладошки, лежащей на поручнях. — Абсолютно права.

Мы познакомились с ней всего лишь за несколько часов до отплытия из Ки-Уэста, однако между нами сразу же возникла взаимная симпатия, и мы теперь относились друг к другу, как давние товарищи. Возможно, это случилось по той простой причине, что мы с Кассандрой, если не считать профессора Кастильо, были на судне единственными представителями испаноязычного населения среди целой толпы гринго. Я немало удивился, когда мне представили красивую светловолосую женщину с изумрудно-зелеными глазами и англосаксонской фамилией, которая, однако, оказалась уроженкой Акапулько.