Заговор богинь

 – Я абсолютно того же мнения, дорогая!

 – Вот и хорошо. Так давай этим и займемся. Во-первых, что, черт побери, я скажу им о том, куда подевались Патрокл и Джаскелина?

 – А ничего не говори мирмидонянам, кроме того, что твоя служанка, одаренная богами целительной силой, должна побыть наедине с Патроклом, чтобы помолиться и вылечить его. Они легко примут божественное вмешательство и будут помалкивать, пока не увидят Патрокла, целого и здорового, когда он наконец выйдет к ним.

 – Но я скажу правду Ахиллесу.

 – Если считаешь нужным... хотя ты ведь знаешь, некоторые вещи воплощенная Любовь предпочитает оставлять при себе.

 – Он знает.

 – Не поняла, дорогая?

 – Я рассказала Ахиллесу о себе. И Патроклу тоже все известно.

 – А, ну да, конечно, им все известно.

 – Ты как будто ничуть не удивилась? – спросила Катрина.

 – Дорогая, ты и твоя подруга обладаете многими прекрасными качествами, но скромность в их число не входит.

 – Ну и ладно. По крайней мере, я тебе все сказала. А теперь... как ты собираешься остановить эту войну?

 – Если помнишь, я именно из-за этого устроила ваш переход сюда... твой в особенности, – сказала богиня любви, – Знали бы мы какой-нибудь другой способ прекратить войну, попроще, сами бы все сделали, но поскольку мы совершенно не желали спровоцировать войну на Олимпе – очередную войну на Олимпе, – мы и положились на тебя.

 – Я постоянно возвращаюсь к мысли о троянском коне.

 – Дорогая, какой еще конь?

 – Троянский конь. Тот, о котором говорится в той глупейшей «Илиаде», – пояснила Катрина.

 – Ты имеешь в виду гигантскую лошадь, в которой греческие воины въехали за стены Трои? Это из той же серии, что и пятка Ахиллеса. Его якобы можно убить, только попав в пятку. Такая лошадь?

 – Именно такая. Конечно, имя Ахиллеса используют всякие фантазеры, но, может быть, во всем этом есть и малая доля истины. Я же видела, что некоторые пленницы носят подвески, похожие на лошадиные головы.

 – А некоторые носят подвески, похожие на восставшие фаллосы, но это совсем не значит, что мы должны построить гигантский пенис, набить его воинами и вкатить в Трою. Если бы такое могло сработать, я бы додумалась до этого много лет назад. Я большой специалист по пенисам.

Катрина потерла лоб. Она ужасно себя чувствовала – была разгорячена, покрыта песком, и солью, и кровью. Да еще Венера довела ее до головной боли. К тому же ей было просто необходимо рассказать обо всем Ахиллесу, сообщить ему, что с Патроклом все будет в полном порядке. По крайней мере, Катрина надеялась, что с ним все будет в полном порядке.

 – Я должна поговорить с Ахиллесом, – сказала она Венере. – Патрокл ведь сейчас действительно в Талсе?

 – Именно так.

Внутри у Катрины что-то дернулось.

 – Венера... но ты ведь потом вернешь их сюда? Джаскелину и Патрокла? Ты ведь не можешь бросить их там, Джаскелину в чужом теле и все такое.

«И в таком далеком теперь от меня мире», – мысленно добавила Кэт. На нее вдруг накатил панический страх.

 – Разумеется, они вернутся! Оба. Если он выживет. Если же нет... Ну, я не уверена, что Джаки тогда захочет...

Богиня любви помолчала, отметила, как внезапно округлились глаза Катрины, и покачала головой.

 – Да нет же, он просто обязан выжить! А я тем временем немножко поворожу тут и там, быстренько, пока не разнеслась весть о том, что они... э-э... исчезли. Вообще-то...

Богиня любви подняла руку.

 – Дорогая, тебе пора идти. Я хочу запечатать этот шатер.

 – Но что, если кто-нибудь это заметит? Или попытается войти?

Богиня любви улыбнулась.

 – Это же Древний мир, Катрина! Если они не смогут попасть в шатер, они тут же уверуют, что он проклят... или благословлен. И то и другое нам только на пользу.

Богиня помахала пальцами, глядя на Кэт.

 – Иди же!

 – Ладно, я позабочусь об Ахиллесе, – сказала Катрина, – А ты все-таки подумай, как завершить эту чертову войну.

 – Да-да, разумеется, – ответила Венера. – Позови меня, если я тебе понадоблюсь. Я сразу явлюсь.

 – Очень на это рассчитываю, – пробормотала Катрина, выбираясь из шатра.

За ее спиной раздался щелчок, как будто закрылся замок.

Она несколько раз моргнула, привыкая к яркому полуденному свету. Невозможно поверить, что едва наступил полдень. Казалось, прошло уже несколько лет... Какого черта, куда это все подевались? Кэт не увидела поблизости никого.