Заговор богинь

Он двигался с нечеловеческой скоростью, прорываясь сквозь волнующуюся массу окруживших его тварей. Было совершенно очевидно, что их яд на него не действует. Катрина даже едва слышно вскрикнула, когда сотни маленьких щупалец сменило одно, змеевидное, толщиной с талию Ахиллеса. У нее снова пробудился панический страх, когда она осознала, что твари, видимо, пытались подтащить ее к этому великану. Ахиллес срубил и эту змею, как будто она была просто кисельной. И тут раздался оглушительный шипящий рев, и все щупальца погрузились в кипящую кровью и пеной воду.

Ахиллес ринулся следом за ними, яростно требуя продолжить схватку, однако твари быстро исчезли в глубине моря. Тогда Ахиллес повернулся к Катрине. Его глаза все еще горели красным огнем – и этот цвет как будто отражал кровь, покрывавшую его тело.

 – Царевна...

Это был незнакомый Катрине голос – низкий, утробный, не принадлежавший Ахиллесу. Он шагнул из воды к Кэт, и его губы изгибались в опасной улыбке.

Катрина хотела заговорить с ним, попробовать докричаться до своего возлюбленного, который, как она прекрасно знала, скрывался внутри этого чудовища. Но она не могла говорить, она не могла пошевелиться. Она могла лишь наблюдать, как монстр, недавно бывший человеком, приближается к ней – возбужденный, разъяренный, смертельно опасный...

Но тут в море за его спиной сверкнуло что-то серебристое, и послышался нежный, спокойный голос, разнесшийся над волнами:

 – Ахиллес, сынок, ты должен подойти ко мне.

Монстр замер на месте, тяжело дыша. Потом повернулся – медленно, как будто борясь с самим собой. Катрина видела, как из воды поднялась прекрасная женщина с серебристыми волосами.

 – Фетида... – прорычало чудовище.

Голос морской богини зазвучал строго.

 – Уйди, берсеркер! Мой сын не нуждается в тебе сегодня!

Она щелкнула пальцами, и Ахиллеса омыла кристально прозрачная волна, накрыв с головой. Когда волна отхлынула, она унесла с собой всю кровь, что покрывала тело воина, а заодно и монстра, овладевшего им

И в то же мгновение Ахиллес бросился из воды к Катрине. Кэт обрадовалась, увидев, что красный свет в его глазах погас и что он снова выглядит самим собой – израненным, несовершенным, но принадлежащим только ей. Она попыталась улыбнуться. Она попыталась поднять руку и коснуться Ахиллеса. Но все казалось таким далеким и затянутым серой дымкой по краям, а тело отказывалось повиноваться ей...

 – Матушка! – услышала она крик Ахиллеса, – Прошу, помоги ей!

Серебристая богиня опустилась на колени рядом с сыном. Катрина подумала, что в ее улыбке светится столько нежности, столько любви, сколько ей и видеть никогда не приходилось.

 – Разумеется, я помогу ей, мой золотой малыш…

Богиня коснулась лба Катрины, и Кэт окатило волной тепла и любви, – а потом все провалилось во тьму.

Глава 19

 Еще не открыв глаз, Кэт услышала бормотание Джаскелины. Подруга говорила что-то насчет «полной неразберихи» и «никакого смысла, черт побери». Катрина улыбнулась. Если она умерла и угодила в ад, то хотя бы Джаки осталась рядом. Снова. Кэт открыла глаза.

 – Эй, – прохрипела она. – Я думала, ты следишь за своей речью хотя бы во время работы.

Джаскелина наклонилась над ней, одновременно щупая пульс и вытирая лицо Кэт прохладной салфеткой.

 – Катрина, милая, ты снова со мной?

 – Ну, если ты называешь меня милой, дело, должно быть, совсем плохо. Я что, лишилась ноги, или что-то в этом роде?

 – Ох, благодарение нежному младенцу Иисусу, это и вправду ты! – Джаки смачно чмокнула Катрину прямо в губы. – Больше никогда, никогда не пугай меня так!

 – Ну, черт побери, Джаки... Я ведь вроде как не просила, чтобы те мерзкие твари нападали на меня.

 – Ладно, а теперь я хочу, чтобы ты сосчитала мои пальцы.

Джаскелина подняла три пальца, как бейсбольный судья.

 – У тебя всего три пальца, точно как у Йоды из «Звездных войн». Кстати, если не сделаешь маникюр и как можно скорее не подстрижешь эти штуковины, ты станешь еще больше на него похожа.

Кэт слабо пошевелила пальцами.

 – Что я должна сделать, чтобы ты дала мне немножко выпить? Переспать с тобой?

 – Спасибо, не надо. У тебя пока что не слишком хорошо пахнет изо рта.

Джаскелина повернулась к стоявшему сбоку столику и, взяв кувшин, налила в чашку воды и подала ее Катрине.

 – А чему тут удивляться? Черт, я себя ощущаю настоящим дерьмом!