Заговор богинь

Катрина ожидала, что Джаки вспыхнет и резко заявит: «Ну уж нет, никаких детишек для кого бы то ни было!» Но вместо того ее подруга улыбнулась Патроклу, и вид у нее был абсолютно юный и счастливый.

 – Так значит, вы по-прежнему отказываетесь воевать, – сказала Катрина. – Несмотря на то, что он организовал нападение на меня и едва не убил.

Ахиллес уже начал успокаиваться и расслабляться, и поэтому его мгновенное возвращение к железному самообладанию было уж слишком заметно.

 – Ты хотела бы, чтобы я отомстил за тебя Агамемнону?

 – Нет, мне этого не хочется. Но мне хочется узнать, что, собственно, ты намерен делать?

 – Мои намерения не изменились.

 – И ты все так же хочешь изменить свою судьбу? – спросила Катрина.

 – Т-твой обед готов, моя госпожа...

Этния, подслушавшая последние слова Катрины, едва не перевернула чашку с горячей тушеной рыбой, которую принесла для Кэт.

 – Поставь еду здесь и принеси вина для всех нас, – рассерженно бросил Ахиллес.

Этния, испуганно съежившись, метнулась прочь, чтобы выполнить его приказ.

 – Ты бы перестал пугать ее вот так, – сказала Катрина.

 – А мне это нравится, – заявила Джаки, – Пугай их всех как следует, Ахиллес!

 – Знаешь, моя красавица, – заговорил Патрокл, – ты снаружи похожа на меч: такая же острая, сильная и смертельно опасная. А внутри ты – как сочный персик, всегда ожидающий моих губ.

Брови Катрины изумленно взлетели, когда Джаки, вместо того чтобы брякнуть что-нибудь весьма резкое в ответ на подобное заявление юнца, хихикнула и сказала:

 – Какие милые слова ты говоришь!

И вскинула голову к Патроклу, а тот нежно поцеловал ее.

Катрина молча ела горячую рыбу, а Этния суетилась вокруг со второй такой же перепуганной служанкой, подавая всем кубки и наполняя их темным красным вином. Катрина уже намного лучше чувствовала себя. Слабость отступала вместе с жаждой и ощущением того, что она совершенно чужая в этом мире... хотя последнее как прекрасно понимала Катрина, было совершенно нелепо. Она ведь действительно не принадлежала к этому миру, была в нем чужой. Точно так же, как и Джаки. Но тем не менее они обе находились здесь, и их несомненно тянуло к этим двум мужчинам... и они неотвратимо втягивались в орбиты их судеб...

 – Ты правда хорошо себя чувствуешь? – негромкий, но настойчивый вопрос Джаскелины отвлек Катрину от размышлений.

 – Я, видишь ли, несколько смущена... – тихо ответила она.

Ахиллес с Патроклом отправились к костру, чтобы взять поднос с хлебом, оливками и сыром и – по настоянию Джаки – еще один кувшин красного вина, потому что ей не хотелось снова звать Этнию. Женщины на несколько мгновений остались одни.

 – Смущена чем? – спросила Джаскелина.

 – Я рассказала Ахиллесу, кто мы такие на самом деле.

 – И ты из-за этого в таком унынии? Да я давно уже сказала все Патроклу.

 – Ты... что сделала?!

 – Послушай, Кэт, мне ведь пришлось не шутя повоевать, когда твой приятель принес тебя в лагерь полумертвую. Они хотели пустить тебе кровь и натереть бычьей мочой и свиными соплями или чем-то в этом роде... А я хорошая подруга, так что я потребовала, чтобы они все катились куда подальше.

 – Но они тебя не очень-то послушались?

 – Именно. До тех пор, пока я не объяснила Патроклу, кто мы такие и почему я знаю гораздо больше об уходе за пострадавшими, чем этот безмозглый шарлатан, который не столько лечит, сколько гробит греческих воинов.

 – И как он это воспринял?

Джаскелина улыбнулась.

 – Ну, он лишь слегка ошалел. Но, впрочем, мне пришлось пообещать ему нарисовать какой-нибудь автомобиль.

 – Автомобиль?..

Джаки пожала плечами.

 – Ну, ты ведь знаешь, каковы мальчишки... Я просто упоминала разные вещи из нашего мира... одно цеплялось за другое... и – бух! Ему теперь хочется иметь машину.

 – Немножко похоже на сериал «Сумеречная зона», по-моему, – сказала Катрина, – А ты его любишь, ведь правда?

 – Как ни грустно, я уже почти уверена, что действительно могу его полюбить. А ты любишь Ахиллеса, верно?

 – Думаю, я могу его полюбить.

 – И мы с тобой глубоко и основательно влипли, черт бы все побрал, правильно? – сказала Джаскелина.

 – Точно, – кивнула Кэт.

 – Патрокл, кстати, не на шутку огорчается из-за того, что ему приходится держаться в стороне от войны, – сказала Джаки, – Я бы сказала, мне хочется, чтобы греки поторопились проиграть, но сейчас все так изменилось и запуталось... Я просто не знаю, чего желать, не говоря уж о том, что делать.